**Куртка**
— Танюш, посмотри-ка, — Иван замер у витрины. — Ну разве не красота? Куртка — мех по краю, подкладка алая, будто заря. Карманы глубокие, да и фасон — что надо. Прямо мечта. Моей-то уже лет десять, ты ж знаешь…
Он запнулся, будто испугался собственных слов. Иван редко баловал себя обновками — носил, что было, не гнался за модой. А тут — глаза загорелись, как у мальчишки, увидевшего заветную игрушку.
Татьяна нахмурилась.
— Вань, очухайся! Тридцать тысяч рублей! Денег-то еле хватает. Машину чинить, квартплата на носу, ремонт в прихожей пятый год тянем. А внуку? Обещали же велосипед к лету. Куда тебе эта куртка?
Иван опустил голову. Не обиделся — просто понял. Как всегда: деньги вроде есть, но каждая копейка уже расписана. На важное. На необходимое. На то, что не радует, но без чего никуда.
— Тебе же шестой десяток, — добавила Татьяна. — Куртка-то молодежная. Носить-то её где будешь? В магазин да на огород?
Сказала прямо, без обиняков. Так у них было заведено — без прикрас, без недомолвок. Хотя… Сам Иван никогда не позволял себе резких слов. Злился, спорил, но до боли не опускался. А она — могла. Не со зла, просто по-простому.
Потом купили хлеб, картошку, пару банок тушёнки. Всё по списку. Всё нужное.
Иван ещё раз глянул на витрину. Улыбнулся грустно и потрогал лысину, отразившуюся в стекле. Морщины, мешки под глазами, живот, согнутые плечи…
«И чего я, старый дурак, разнюнился? Не про нас эти модные штуки».
Вечером — как всегда. Ужин, телевизор. Фильм про любовь и войну, про мужа и жену, которые через всё прошли и не сломались. Татьяна украдкой вытерла фартуком слезу. Иван крякнул и отвернулся:
— Простыл, что ли… Не надо бы на ночь такое. У тебя же давление скачет.
— Завтра на рынок, — пробормотала она. — Помидоры для теплицы обещали.
— А я бочки проверю. Воды наберу. Выходной ведь.
Обнял её нежно, не привлекая внимания. Просто притянул к себе, и она прижалась к его плечу. Так и сидели. Фильм давно кончился, на экране мелькали тревожные новости, а они смотрели в одну точку. Молча. О своём.
Утром Иван уехал на дачу.
А Татьяна — к дочери. Отвезла внуку варенье и морковку с грядки. Потом зашла в аптеку, купила таблетки. В автобусе сжимала пакет, а в голове вертелось одно: «Хватит. Пора».
Вечером, когда Иван, усталый, но довольный, вернулся с огорода, она молча сунула ему большой пакет.
— На… Это тебе. Куртка.
Иван остолбенел.
— Тань… Да как же так?..
— Старая твоя совсем поизносилась. А эта — тёплая, крепкая. И возраст тут ни при чём. Ты у меня — красавец. И куртка тебе к лицу.
Голос дрогнул. Слёзы подступили внезапно — не от горя, а от счастья. Оттого, что оно вот, рядом, и так страшно его потерять…
Иван обнял её, провёл рукой по спине.
— Ну чего ты, родная?
— Ничего… Просто ты есть. И всё хорошо.
А ведь и правда — хорошо.
Пусть носки штопаные, пусть седина в бороде. Но любовь — всё та же.
И куртка — впору.
**Вывод:** Счастье — не в вещах. Оно в том, чтобы кто-то, несмотря на все «надо» и «нельзя», вдруг решил: «А пусть будет». Просто потому, что ты этого достоин.
