Это было словно сон, где реальность переплелась с абсурдом. Меня зовут Ольга Морозова, и до сих пор не верю, как моя жизнь превратилась в хаотичный карнавал. Живу я в тихом Волхове, среди древних церквей и берёз, но эта история — как бредовый мираж, от которого не сбежать. Когда мы с Дмитрием решили обручиться после четырёх лет счастья, я и подумать не могла, какой ураган скрывался за фасадом «идеальной свадьбы».
Мечтала я о чём-то волшебном. Хотела, чтобы гости собрались у Ладожского озера, где ветер целует лицо, а вода на закате становится словно расплавленное золото. Или уйти в карельские чащи, где земля мягкая, как пух, а деревья шепчут древние сказки. Но моя будущая свекровь, Галина Степановна, встала на дыбы. Ей грезился пышный пир — сотня родственников, шум, гам. Клялась, что покойный муж — отец Дмитрия, которого я не знала, — завещал устроить сыну «настоящую свадьбу». Мы спорили, доказывали, что счастье не в роскоши, но её упрямство было крепче каменной стены.
Мамы моей не стало давно. Родители расстались, едва я научилась ходить, и воспитывал меня отец, Николай Васильевич. Человек он тихий, с душой поэта, мечтал провести меня под венец, увидеть слёзы радости на глазах гостей. Но он не давил, оставил выбор за нами. Каково же было моё изумление, когда свекровь каким-то чудесным образом очаровала его! Сначала они просто обсуждали меню, а потом – будто сговорились. Подобрали ресторан с колоннами, заказали хор, нам же оставалось лишь покорно кивать. Единственное, в чём нам дали волю – это моё платье и фрак Дмитрия. И, конечно, они упрямо твердили: «Деньги – наши, вам не за что беспокоиться».
Меня это бесило до слёз. Их напор душил, и я решила напакостить. Предложила Дмитрию явиться на свадьбу в костюмах скоморохов – пусть знают, кто здесь главный! Ожидала, что он расхохочется, поддержит мою выходку. Но вместо этого он взорвался, как пороховая бочка. Заорал, что я издеваюсь над его матерью, что мне плевать на их старания. Искра переросла в бурю: мы орали, пока я, захлёбываясь в гневе, не собрала вещи и не сбежала в свою крохотную квартирку. Швырнула ему: «Венчаться не будем, ищи дуру послушнее!» – и хлопнула дверью.
Я понимала, что перестаралась, но злость пылала во мне. Он выбрал её, а не меня. Две недели я не брала трубку, игнорировала его сообщения. Он звонил, спрашивал, точно ли я хочу отменить банкет. Я бурчала «да», но внутри сомнения грызли меня, как голодные крысы. В конце концов сдалась – люблю его до глупости. Дмитрий признался, что знал: он не отменил ничего, верил, что я одумаюсь. И вот свадьба свершилась.
Я парила от счастья. Отец в строгом сюртуке выглядел, как дворянин из старинного романа. Свекровь блистала в бархатном платье цвета ночи, с янтарными бусами. Но главный удар ждал впереди. Рядом с гостями стояли наши родители. Сначала я подумала – так положено, но потом правда ударила, как обухом по голове. Пока они рулили нашей свадьбой, Галина Степановна и мой отец тайно обручились сами! Это была двойная церемония – двойные клятвы, двойные слёзы, двойной шок.
Я стояла, держа Дмитрия за руку, и не знала – хохотать или рыдать. Мой отец и его мать, едва не разрушившие наши планы, нашли друг друга в этом хаосе. Волхов судачил, гости перешёптывались, а я смотрела на них – таких нелепых, таких счастливых – и понимала: жизнь сыграла с нами шутку, достойную сказки. Моя мечта о тихом празднике утонула в этом безумии, но чёрт возьми, я была счастлива – пусть даже по их дурацким правилам.
