Я сделал непростительное и теперь не знаю, как жить дальше.
Меня зовут Игорь, и я хочу поведать вам свою историю — мрачную, давящую, как тяжёлый камень на сердце. Долго решался, стоит ли открывать это, но, возможно, здесь найдутся те, кто укажет мне путь из этого мрака. Живу я в деревне Суздаль, что затерялась среди бескрайних полей Владимирской области, и последние дни моя жизнь стала сущим адом.
Я женат на Светлане уже пятнадцать лет. У нас двое прекрасных детей — сын и дочь, моё счастье. Светлана — тихая, как лесное озеро, всегда спокойная и мудрая. А вот её младшая сестра, Надежда, на десять лет моложе — ураган, огонь, сметающий всё на пути. Недавно Надежда развелась: с мужем они жили, как кошка с собакой, и брак развалился, как гнилой забор. Я думал, это её проблемы, и меня не касается. Как же я ошибался.
На прошлой неделе Светлана уехала с детьми на отдых к Оке — поплавать, позагорать, отдохнуть от домашних хлопот. Я остался дома: крыша текла после каждого дождя, надо было чинить. Днём я возился с ремонтом, а вечером звал друзей — выпить по сто грамм домашнего самогона, потрепаться о жизни. Всё шло своим чередом, пока не позвонила Надежда. Говорит, тоска заела, что после развода не знает, куда себя девать. Спросила, можно ли погостить у меня пару дней. Живёт она недалеко, в соседнем селе, и я, не раздумывая, согласился: «Приезжай, конечно».
Через пару часов она была у меня. Я накрыл стол — колбаса, сыр, хлеб, бутылка самогона. Ели, пили, разговаривали. Надежда рассказала, что её бывший муж не отстаёт: то умоляет вернуться, то грозит. А потом призналась, что влюбилась в другого. Я, под хмельком, начал выспрашивать, кто этот счастливец, но она лишь загадочно улыбнулась. Разговор лился, рюмки опустошались, и в какой-то момент я понял, что мы оба перебрали. И тут она посмотрела мне прямо в глаза и сказала: «Это ты, Игорь. Я давно тебя люблю».
Её слова ударили, как обухом по голове. Она знала, что у меня семья, но всё равно выложила всё как есть. Не знаю, что на меня нашло — то ли самогон ударил в голову, то ли её пламенный взгляд, — но мы начали целоваться. Это было безумие, короткое, как летняя гроза. Дальше не пошло, но с тех пор мысли о Надежде не выпускают меня.
Светлана вернулась с детьми, дом снова полон смеха, а я будто тень. Надежда въелась мне под кожу: её голос, её смех, её запах. Я ловлю себя на том, что жду её следующего приезда — она обещала заглянуть через неделю, и это ожидание сводит меня с ума. Я понимаю, что совершил нечто ужасное, чего не прощают. Предал жену, семью, самого себя. Но чувства к Надежде растут, как бурьян, который не выдернуть.
Что мне делать? Любит ли она меня, или это просто игра одинокой души? А я… я будто проваливаюсь в эту бездну. Стыдно перед Светланой, перед детьми, но Надежда словно магнит, от которого не оторваться. Поговорить с ней? Выяснить, что это было? Или молчать и ждать, пока само рассосётся? Не хочу рушить ни семью, ни связь с Надеждой, но как удержать этот хрупкий мир, если внутри — буря? Я запутался, тону в этом грехе, и каждый день спрашиваю себя: как жить дальше с этой тайной, разъедающей душу?
**Может, правда в том, что самое сильное искушение — не в чужих руках, а в собственной слабости. И только честность перед собой и другими может уберечь от падения.**
