**15 сентября 1983 года.**

Когда мне стукнуло семь, у отца во второй семье родился сын. Назвали его, как и отца — Сергей. Сергей Сергеевич.

Однажды папа зашел к нам во двор — к маминой маме, бабушке Вале — с карапузом на руках. Черноволосый, с огромными глазами, он чавкал соской, а кружевной чепчик делал его похожим на девочку.

— Серёжа, вот твоя сестра, — кратко представил папа.

Бабушка, хоть и опешила, тут же подхватила малыша. Так он и вошел в нашу чисто женскую компанию. Мама звала его «Серёжкой», бабушка — «черноглазиком». С бабушкой всё ясно — она не умела не любить.

А вот мама… Её обида на отца была так сильна, что порой перерастала в ненависть. До появления Серёжи.

Малыш родился слабым — с пороком сердца. Его выходили, но болезнь давала о себе знать. Он частенько лежал в больницах, но, вопреки прогнозам, выкарабкался.

Когда папа привозил его к нам, дом оживал. Серёжа пожирал бабушкины пирожки и мамины вареники, строил крепости из подушек, пух от которых кружился по всей избе. Коты прятались до вечера, а смех разносился по всему огороду.

— Привози его почаще, — говорила мама.

Серёжа сблизил нас. Благодаря ему отец смог сохранить общение со мной, а мама — смягчиться.

Дело не в жалости. Его просто нельзя было не любить. Он обнимал нас, как Маугли своего питона, и орал во весь голос:

— Тётя Нина, я тебя люблю! Бабуля, я тебя люблю! Папа, я тебя люблю!

Однажды папа свозил нас в Питер, в Летний сад. Каштаны цвели, всё было в белом. Чтобы не потерять Серёжу, купили ему пистолет на батарейках. Он жал на курок, и треск разносился по аллеям. Но батарейки сели, и мы с папой носились по всему магазину, ору:

— Дочка, ищи этого разбойника!

Нашли его в отделе с сумками, где он кокетничал с продавщицами и уплетал их конфеты.

Потом он подрос, и мы вместе отбывали «трудовую повинность» у отца и дяди. Кажется, не было дня, чтобы они не ругались за наши проделки. Но уезжать домой в конце лета не хотелось!

Папа увозил нас 29 августа — под рёв и слёзы.

Как-то на Новый год он повёз нас на городскую ёлку. Сцепил двое саней и катался по парку. До сих пор помню наш хохот и снежки, которыми папа нас закидывал. Праздник закончился больницей — Серёжа вдруг осел в сугроб, хватая ртом воздух. Сердце подвело.

В приёмном покое сидели все: я, папа, его новая жена, моя мама и бабушка. Молчали. После этого Серёжу долго не привозили — его мать была против «этого цирка».

Без него дом заскучал. Папа приезжал один, бабушка и мама молчали.

Прошло четыре месяца. В одну субботу раздался грохот в калитку и крик:

— Я приехал! Где вы все? Бабуля!

Мы сняли его с забора, втащили во двор велосипед. Обнимали, целовали, тормошили. Мама побежала звонить отцу — оказалось, Серёжа сбежал.

Папа ворвался во двор бледный:

— Где мой ремень? Сейчас получишь!

Но Серёжа уже прятался за маминой спиной.

Странный симбиоз: бывшая жена с обидой, бывший муж, двое детей от разных матерей и бабушка, которую мы все любили.

Жизнь — штука сложная.

На выпускном он стоял рядом с родителями в белой рубашке и бабочке. Был на моей свадьбе. Рыдал, когда хоронили бабушку.

А потом… Папе выпало самое страшное — пережить собственного ребёнка. Серёжа умер в 28 лет. Остановилось сердце.

После этого единственной отрадой отца стала моя дочь. Мама после его смерти как будто сразу постарела.

А для меня?

Для меня он всегда живой. Мой младший брат, которого однажды принёс в наш дом отец.