В тихом городке под Тверью, где покосившиеся заборы помнят все соседские тайны, моя жизнь в 33 года стала одиночеством, которого я не ждала. Меня зовут Алевтина, я замужем за Дмитрием, и у нас пятилетний сын Артём. Но наша семья — лишь в паспорте. Дима живёт с матерью, а я с сыном — одна. Вчера мама опять звонила, спрашивая: «Дочка, что за семья у вас такая? Так не бывает!» Её слова и пересуды подруг ранят, но я не знаю, как всё исправить.
Первая любовь, которая обманула
Дмитрий был моей первой настоящей любовью. Мы познакомились, когда мне было 25 — он казался добрым, весёлым, мечтал о детях. Его мать, Лидия Петровна, на свадьбе улыбалась, обнимала меня, звала доченькой. Мы сняли квартиру, родился Артём, и я верила, что будем счастливы. Но всё рухнуло, когда два года назад у Лидии Петровны начались проблемы с давлением. Дима решил переехать к ней, чтобы ухаживать.
Сначала я понимала. «Это ненадолго, Лева, мама одна не справится», — говорил он. Я осталась с Артёмом в нашей квартире, ждала, что скоро воссоединимся. Но дни стали месяцами, а месяцы — годами. Теперь Дима живёт у матери, навещает нас раз в неделю, а я расти сына одна. Лидия Петровна, как выяснилось, не так уж больна — гуляет с подругами, ходит в магазин, но не отпускает Димку.
Жизнь в полсилы
Наша жизнь — абсурд даже для меня. Я работаю официанткой, чтобы платить за съёмную квартиру и садик Артёма. Дима иногда приносит деньги, но мало — его зарплата уходит на «мамины расходы». Лидия Петровна звонит ему по любому поводу: то свет не работает, то ей одиноко. Он мчится к ней, а я остаюсь с сыном, который спрашивает: «Мама, почему папа с нами не живёт?» Я молчу или сочиняю про «важную работу».
Моя мать в ужасе. «Лева, это не семья! Он — с матерью, а ты — как соломенная вдова!» — говорит она. Подруги кажут головой: «Как ты терпишь?» Я и сама не знаю. Лидия Петровна не отпускает Димку, а он и не сопротивляется. Когда я прошу вернуться, он бормочет: «Маме плохо без меня, потерпи». Потерпи? Я терпела два года, и больше нет сил. Артём растёт без отца, а я чувствую себя ненужной.
Чаша переполнилась
Вчера Лидия Петровна сама мне позвонила. «Алевтина, Дима занят, купи мне таблетки», — сказала она. Я остолбенела. Я одна тащу сына, работу, быт, а она требует ещё и за собой убирать? Я отказалась, и она фыркнула: «Эгоистка, семья для тебя ничего не значит». Это переполнило чашу. Я поняла: для неё семья — это она и Дима, а мы с Артёмом — так, довесок.
Я попыталась поговорить с Димой. «Ты выбираешь мать или нас?» — спросила я. Он пробормотал: «Лева, не дави на меня, я люблю вас всех». Его слова — как удар ножа. Можно ли любить, живя в разных домах? Подруги шепчут: «Бросай его, он маменькин сыночек». Но я люблю Димку, и Артём души не чает в отце. Как уйти, если это сломает сына? Но как остаться, если я уже на краю?
Что дальше?
Я не знаю, как выбраться из этой ловушки. Поставить ультиматум? Боюсь, Дима выберет мать. Поговорить с Лидией Петровной? Она не слышит, считая себя главной. Молчать и ждать? Но ничего не меняется, а я теряю себя. Мама твердит: «Забирай Артёма и начинай с нуля». Но новая жизнь страшит — я не хочу быть одинокой матерью, не хочу, чтобы сын рос без отца.
В 33 года я мечтала о крепкой семье, а живу, как будто разведена, хотя замужем. Лидия Петровна, может, и боится одиночества, но почему плачу я? Дима, может, и любит нас, но выбрал мать. Как вернуть мужа? Как защитить сына от этой пустоты?
Мой вопль в пустоту
Эта история — крик о праве на настоящий дом. Лидия Петровна, возможно, не хочет зла, но её эгоизм губит нас. Дима, может, и хороший отец, но его слабость делает меня сиротой при живом муже. Я хочу, чтобы Артём видел папу каждый день, чтобы в доме был смех, а не тишина. В 33 я заслуживаю быть женой, а не тенью свекрови.
Я — Алевтина, и я найду способ вернуть свою семью, даже если придётся заставить Димку выбрать. Пусть это будет больно, но я больше не могу жить одна в браке.
