Возвращение домой
Иван защелкнул ремень и машинально поправил откинутую спинку кресла. Он летал слишком часто если честно, чаще, чем хотелось бы. Раз в месяц, а то и чаще: конференции, переговоры, короткие командировки, от которых голова кружилась сильнее, чем от дешёвого портвейна. На этот раз всё было особенно буднично: два дня встреч, подписи, ужин с партнёрами и обратно в Москву.
Единственное отличие направление. Самолёт летел не в Берлин и не в Питер, а в маленький городок на юге, где он родился и откуда сбежал двадцать лет назад. С тех пор бывал там всего дважды на похоронах отца, потом на маминой могиле. Оба раза хотелось скорее обратно, к столичному шуму, к своим проектам, к жизни, в которой некогда думать.
Он откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Вчера они с коллегами сидели в баре, спорили о какой-то презентации. Кто-то напился и затянул под гитару «Владимирский централ». Смешно, но именно эта песня застряла у Ивана в голове, и теперь её мотив тянулся вместе с гулом двигателей. Он даже хмыкнул.
Вам сок или воду? спросила стюардесса, наклонившись к нему. Улыбка выученная, как в рекламе.
Воду.
Она протянула стакан, он кивнул. Вода была тёплой, будто её налили из чайника. Но пить хотелось.
Сосед справа что-то пробормотал, листая журнал.
Цены космос, да? поднял он глаза.
Всегда такие, ответил Иван. Тут часы продают по цене «Жигулей».
Оба усмехнулись, и на миг стало легко, почти по-домашнему.
Самолёт шёл ровно, слегка покачиваясь. Где-то впереди заплакал ребёнок, но мать быстро убаюкала. Кто-то щёлкал лампочкой над головой, будто ловил свет. Девушка через проход хихикала в телефон экран озарял её лицо синим светом, делая её моложе, чем она была.
Иван снова посмотрел в иллюминатор. Ожидал увидеть хоть огонёк деревни, полоску шоссе, мерцание звезды. Но за стеклом была лишь густая, глухая тьма. Такая плотная, словно кто-то наклеил чёрную плёнку на стекло.
Темно, да? снова заговорил сосед, заглядывая через плечо. Хоть глаз выколи.
Иван пожал плечами:
Ну ночь же.
Но внутри уже зашевелилось что-то липкое, неприятное. Не ночь это. Ночь всегда дышит. А это пустота.
Он машинально проверил телефон. Экран мигнул, значки сети пропали. Пусто.
Ну да, самолёт. Чего он ждал? Вечно забывал. Всё равно привычка осталась потянуться к экрану, надеясь, что там всплывёт сообщение от дочки. «Хотя бы смайлик», подумал он и, усмехнувшись себе, заблокировал экран.
Тоже не ловит? снова голос соседа.
Не ловит, кивнул Иван. Тут и не должно.
Ага, ответил тот и снова уткнулся в журнал. На этот раз разглядывал рекламу дублёнок, водил пальцем по глянцу, будто ощупывал мех.
Самолёт слегка качнуло, будто кто-то дунул снизу. Ничего страшного, просто воздушная яма. Но стакан с водой дрогнул, и круги пошли слишком ровные, будто кто-то стучал по нему невидимым пальцем.
Из соседнего ряда донёсся разговор:
Ты уверена, что нас встретят? спросил женский голос.
Конечно, я же звонила. Сказали: будем ждать у выхода, ответила вторая.
Слово «ждать» застряло в голове. Иван снова прижал лоб к стеклу. Там по-прежнему ничего. Ни искры. Ни полоски света. Просто чёрная ткань, натянутая вокруг самолёта.
Он вдруг вспомнил мать. Ту самую, что лежала на кладбище уже больше десяти лет. Вспомнил, как в тот день стоял у могилы в чёрном пальто, и как странно было смотреть на землю, когда в памяти ещё звучал её смех. И сейчас, глядя в иллюминатор, он почти услышал: «Ванюшка» и дёрнулся, будто от удара током.
Всё нормально? сосед снова отвлёк его.
Иван моргнул. Улыбнулся:
Просто вспомнил кое-что.
А, сказал сосед. Ну, главное не думай о турбулентности.
Иван пытался читать, но слова не держались в голове. Строчки уплывали, буквы слипались, и он ловил себя на том, что смотрит не в книгу, а в тёмное стекло. Снаружи чёрнота. Обычная, вроде бы. Он отмахнулся: ночь есть ночь. Что ещё там должно быть?
Сосед перевернул страницу и тихо хмыкнул:
Шесть тысяч евро за часы. За такие деньги можно «Ладу» купить.
Угу, сказал Иван. Улыбнулся вежливо, хотя и не смешно.
Из-за прохода донёсся женский голос:
Она сказала: «Жди нас к обеду».
И тут же второй, тонкий:
А моя тоже: «Жди нас к обеду».
Совпадение, конечно. Просто два человека рядом повторили одну фразу. Но от этого «жди» в груди стало холодно, будто открыли дверь и впустили сквозняк. Он снова уставился в иллюминатор.
Чёрное стекло отражало его лицо бледное, усталое. Ни облачка, ни огонька. Только тьма, такая густая, что казалось: протяни руку и пальцы исчезнут.
Темно, да? снова справа. Сосед заглянул через плечо. Хоть глаз выколи.
Ночь, отозвался Иван. Всё как всегда.
Он сказал это вслух, но внутри слова звучали иначе: ночь всегда живая. А эта будто мёртвая.
Он положил книгу на колени, сделал глоток тёплой воды и закатил глаза: самолёт полный, а ощущение будто сидишь в подвале.
В проходе скрипнула тележка. Стюардесса наклонилась к соседям:
Кофе или чай?
Женщина через проход подняла стакан:
Чай, спасибо. И лимон, если можно.
А её соседка, хмыкнув, добавила:
И мне чай с лимоном.
Обе сказали это с одинаковой интонацией, будто репетировали. Иван на секунду замер, но девушка в наушниках хихикнула и повторила тонко, чужим голосом:
