Всё началось в восьмом классе, когда наша классная руководительница пересадила нас по-новому. Я, Ульяна Зайцева, вечная троечница и главная заводила класса, оказалась за одной партой с Денисом. Денисом Морозовым. Самым умным, самым тихим и самым недосягаемым мальчиком в 8 «В».

Он будто с другой планеты. Форма всегда идеально выглажена, задачи со звёздочкой щёлкал как орешки, а взгляд у него был спокойный, отстранённый будто он уже знал ответы на все вопросы. А я? Я жила вечеринками, хохотом до слёз и болтовнёй с подружками на задней парте. Учёба меня интересовала в последнюю очередь.

Сначала мы молчали. Он корпел над учебниками, а я скучала, рисуя в тетради каракули. Но однажды я не смогла решить простую задачку по алгебре и в сердцах швырнула ручку.

Не выходит? тихо спросил он.

Я лишь безнадёжно махнула рукой. Денис молча взял мою тетрадь, аккуратно вывел что-то столбиком и вернул:

Смотри. Здесь просто надо было вынести за скобку.

С этого дня лёд начал таять. Он стал мне помогать. Сначала с алгеброй, потом с физикой, потом с сочинениями. Я узнала другого Дениса не зануду-зубрилу, а терпеливого, с тонким юмором и удивительно глубокого парня. Мы оставались после уроков, и он объяснял мне законы Ньютона так, будто это были сюжеты приключенческих книг.

Я влюбилась. Безнадёжно, безоглядно, навсегда. И мне казалось, что и он ко мне не равнодушен. Денис стал чаще улыбаться, иногда шутил, а однажды, провожая меня домой, сказал: «Знаешь, Уля, с тобой мир кажется ярче».

Именно тогда у меня родилась безумная идея. Я решила стать ему ровней. Хотела, чтобы он гордился мной. Через неделю объявила ему, что буду бороться за серебряную медаль.

Денис удивился:

Ты серьёзно?

Абсолютно. Но без тебя не справлюсь. Будешь моим репетитором?

Он согласился. Домой к нему приводить друзей было строго запрещено, поэтому мы занимались у меня. Сначала через день, потом каждый вечер. Денис оказался строгим учителем спуску не давал. Пришлось забыть про вечеринки. Иногда хотелось всё бросить, но он говорил: «Ты сильная, Уля. Ты сможешь». И я старалась ради цели и ради него.

На выпускном директор с улыбкой вручила мне аттестат с одной четвёркой и ту самую серебряную медаль. Я поймала взгляд Дениса он смотрел с такой гордостью и нежностью, что у меня перехватило дыхание. В тот вечер, крепко обняв меня во время танца, он прошептал: «Я тобой восхищаюсь. Ты можешь всё, Ульяна Зайцева».

Казалось, счастье было так близко.

Но была одна женщина, которая видела во мне не умную и целеустремлённую девушку, а угрозу для своего сына. Его мать, Галина Васильевна, вдова военного лётчика, любила Дениса больше жизни. Женщина с прямой спиной, холодными глазами и безупречной причёской. Я всегда гадала сама так укладывает волосы или каждый день ходит в парикмахерскую. Но так и не решилась спросить.

Галина Васильевна с самого начала смотрела на меня свысока, не отвечала на приветствия, если мы встречались в магазине.

Конечно, она знала о нашей дружбе, но делала вид, будто меня не существует. Навсегда запомнила тот единственный ужин у них дома. Денис, смущаясь, пригласил меня незадолго до выпускного сказал, мама хочет поговорить.

Стол был накрыт белоснежной скатертью, столовые приборы блестели. Галина Васильевна работала в прокуратуре, и разговор напоминал допрос:

Ульяна, а кем работают твои родители? Ах, на фабрике Вы у них единственная? Квартиру уже приватизировали?.. Понимаешь, институт это серьёзно. Денису нужно сосредоточиться на учёбе, а не на увлечениях.

Я пыталась шутить, рассказывала, что хочу в пед мол, Денис отлично меня подготовил. Но чувствовала себя мухой в паутине. Её взгляд говорил яснее слов: «Ты моему сыну не пара». Денис пробовал заступиться: «Мама, хватит», но звучало это по-детски. Для неё он так и остался маленьким мальчиком, которого надо оберегать.

После школы Денис уехал в Москву, поступил в престижное военное училище, где когда-то учился его отец. Я подала документы в местный пединститут. Он написал мне два письма полные любви и надежд. Но судьба распорядилась иначе. Я обнаружила, что жду ребёнка. Да, это случилось в нашу первую и последнюю ночь.

Я сразу написала ему. Ответила его мать. Сухим тоном Галина Васильевна сообщила, что Денису надо сосредоточиться на учёбе, что ребёнок моя проблема, и её семья не потерпит скандала. Внизу была приписка его рукой: «Уля, прости. Разберись сама. Я не могу пойти против семьи».

«Слабак», подумала я тогда и вдруг поняла, что пора взрослеть. Я не поехала к нему, не писала больше, не искала встреч. Гордость и обида оказались сильнее. Спасибо родителям они поддержали меня. Хотя конец 80-х не лучшее время для матери-одиночки. Но мама, услышав новость, молчала лишь мгновение, а потом обняла и сказала: «Дети, зачатые в любви, всегда растут счастливыми». Так и вышло.

Сын родился за неделю до моего восемнадцатилетия. Назвала его Арсением, записала на свою фамилию, в графе «отец» прочерк. Жила у родителей. Галина Васильевна так ни разу и не повернулась в нашу сторону. Видимо, убедила себя, что мой ребёнок не её внук. Но мы с семьёй решили ничего не доказывать. «Не заставишь никого полюбить, не будем тратить силы», сказала мама, и я с ней согласилась.

Благодаря родителям я смогла окончить курсы, выучилась на парикмахера, потом открыла свой салон. Жизнь шла своим чередом. Через несколько лет я встретила другого Сергея, который полюбил и меня, и Арсения. Мы уехали в Германию, где родилась дочь.

Арсений рос серьёзным не по годам. Взял лучшее от нас с отцом ясный ум и мою энергию. Стал блестящим юристом. Я им гордилась. Но иногда, глубокой ночью, накрывала тоска по той жизни, которая могла бы быть.

Судьба