Раскопав свежую могилу и приоткрыв крышку гроба, заключённые остолбенели. То, что предстало перед ними, навсегда разделило их жизни на «до» и «после».
Ледяной ветер рвал траурные ленты с венков, шелестя искусственными цветами. Это были уже пятые похороны за день. Пятый гроб, опущенный в промёрзлую землю. Пятая душа, которую мир официально списал в небытие.
Игорь и Василий сидели в полуразрушенной беседке, спасаясь от пронизывающего холода. Их затуманенные взгляды лениво скользили по похоронной процессии. Для них эти ритуалы были просто фоном, частью работы. Они встали, отряхнули поношенные брюки и, натянув маски скорбящих, направились к рыдающим людям. Подходили к каждому, бормотали стандартные соболезнования, пожимали ледяные руки. Никому не было дела до этих двоих в потрёпанных куртках. Горе великий уравнитель. В такие минуты любое участие, даже от незнакомцев, кажется каплей тепла в ледяном море утраты.
Но последние похороны привлекли их особое внимание. Здесь всё кричало о деньгах: дорогой гроб из чёрного дерева, роскошные венки из свежих роз, машины у ворот не потрёпанные «Лады», а иномарки с тонированными стёклами. Сначала подошёл Игорь. Заглянув в гроб, он с гримасой боли перекрестился, прошептал заученную молитву и отошёл, якобы вытирая слезу. Василий повторил то же самое, театрально вздохнув. Их взгляды встретились на мгновение в уголках губ дрогнули тени ухмылок.
Хоронили, как они узнали от болтливой старушки из похоронной команды, некую Анну Степановну. В гробу она лежала в бархатном платье, а в ушах поблёскивали массивные серьги с рубинами. Должен был быть и золотой крест так положено по традиции.
Когда сумерки поглотили кладбище, они вышли на «работу». Небо затянуло тучами, хлынул холодный дождь. Мокрая земля липла к лопатам, каждый взмах давался с трудом. Но мысль о добыче гнала их вперёд.
Их знакомство случилось ещё в колонии. Двое сломанных судеб. Общество, в которое они вернулись, оказалось не менее жестоким, чем тюрьма. Игорь вырос в детдоме, Василия бросила семья после осуждения. Работы для бывших зеков не было вот и пошли по лёгкому пути.
Добравшись до гроба, они откинули крышку и отпрянули в ужасе.
Ты видишь? Она дышит? хрипло прошептал Василий.
В свете фонаря казалось, что кружева на груди покойницы шевелятся. И вдруг тонкая, синеватая рука резко вцепилась в запястье Василия. Оба вскрикнули.
Живая! проревел Игорь, осознав.
Они вытащили её из могилы лёгкую, как скелет. Откашлявшись, старушка открыла мутные глаза.
Не надо врачей, прошептала она. Меня закопал мой муж.
Они доставили её в сторожку.
А вы почему могилу копали? спросила она, оглядывая их грязные лопаты.
Украсть хотели, бабушка, признался Василий.
На её лице не было ни страха, ни осуждения.
Тогда закопайте могилу. А я вам заплачу.
Тем временем в офисе её компании «скорбели». Муж, Артём, раздавал напутствия сотрудникам, едва скрывая торжество. Но вдруг дверь распахнулась.
Здравствуй, дорогой, ледяным голосом произнесла Анна Степановна.
Он побледнел, как мел.
Обыск в его квартире выявил улики подкупленного врача, лекарства. Его арестовали.
А Игорь и Василий стали её правой рукой. Два человека, нашедших в ней то, что потеряли давным-давно. Они спасли друг друга. И это было дороже любого золота.
