Ольга прожила в браке тринадцать лет — роковое число — и даже представить не могла, что её тихая жизнь с любимым мужем Дмитрием может измениться.
В этом году ему исполнялось сорок, и они мечтали отметить юбилей вдвоём, на морском побережье, романтично и необычно. До дня рождения оставалось два месяца, когда он вдруг охладел к этой идее и избегал даже разговоров о ней.
Ольга несколько раз пыталась завести речь о поездке, но он отмалчивался, а однажды сорвался. Вырвалось всё: она надоела со своими планами, пристаёт, как банный лист! Неужели больше не о чем подумать?!
Разразился скандал. Ольга, рыдая, заперлась в спальне, а Дмитрий, осушив пару стопок коньяка, уснул на диване. В последующие дни он был замкнут и холоден. Она переживала, но боялась заговорить, чтобы не спровоцировать новый конфликт. Раньше они редко ссорились и всегда находили компромисс.
В выходные Ольга встретилась с давней подругой. Та сразу заметила её подавленность, и Ольга призналась: что-то не так с Дмитрием. Подруга нахмурилась и высказала женскую догадку: может, у него появилась другая?
Ольга онемела. Мысли об этом приходили, но она их гнала прочь. Теперь же всплыли детали: задержки на работе, внезапные командировки, ключи от дачи в кармане пальто — хотя ранней весной они туда не ездили.
Воображение рисовало мрачные картины. Настроение рухнуло. Как поговорить с ним, не нарвавшись на очередной взрыв?
Но он заговорил первым. Видно, её состояние его задело. Ольга набралась смелости и призналась: чувствует его отчуждение, видит, что между ними стена, но не понимает почему.
— Что происходит, Дима? — спросила она мягко.
— Не знаю. Во мне пустота. Хочу пожить отдельно. Уеду на дачу, разберусь в себе. Потом обсудим.
С этими словами он собрал вещи в сумку и вышел, бросив на прощание:
— Мне нужно побыть одному.
Ольга остолбенела, когда дверь захлопнулась. Она не плакала, просто сидела в оцепенении, уставившись в стену. Ни родителям, живущим в другом городе, ни дочери-подростку Саше она ничего не сказала. Для них он был в командировке.
А подруга лишь усмехнулась:
— Я же говорила! Наверняка кто-то с работы.
— Поезжай вечером на дачу — всё увидишь сама. Хочешь, поеду с тобой?
Но Ольга отказалась. Выслеживать мужа она не собиралась. Если он решил уйти — значит, так тому и быть. Устраивать сцены — не в её правилах.
Бессонные ночи, слёзы в подушку, немые вопросы в глазах Саши. От Дмитрия — ни звонка.
Прошло десять дней. Вдруг звонок с его работы: не знает ли она, когда он вернётся? Ушёл в отпуск за свой счёт, но уже два дня как должен был выйти — и пропал.
Ольга встревожилась и поехала на дачу. Его там не было, но на столе лежало письмо — два листа, исписанных дрожащим почерком.
*«Оля, родная. Даже не знаю, как начать… В том, что случилось, нет ничьей вины. Разве что моей.
Мы прожили вместе почти десять лет, когда я узнал, что у меня есть другая дочь — от женщины, с которой встречался до тебя. Мы расстались, она уехала в Новосибирск, а через годы разыскала меня и рассказала про Аню.
Я три года молчал, старался забыть. И почти получилось — до тех пор, пока не пришло сообщение: её мать умерла. Она знала о болезни ещё тогда и умоляла меня не бросать девочку.
Я уехал оформлять опекунство. На работе взял отгулы. Это мой новый номер — поменял, чтобы меня не доставали.
Позвони. Прости, что струсил и не сказал тебе сразу. Прости, Оль…
Девочку я не брошу. Она — вылитая я. И на нашу Сашу похожа, только на два года старше.
Когда позвонишь — обсудим всё. Я вас люблю. Обеих.
Твой Дмитрий.»*
Ольга перечитывала письмо сквозь слёзы, и в душе разлилось тихое облегчение: её муж не предатель. Она собралась с духом, набрала номер и сказала просто:
— Возвращайтесь домой. Обоих жду. Обсуждать нечего.
