**Разрыв с матерью: Как я выбрал себя, сбросив цепи равнодушия**
Меня зовут Игорь. Мне 25 лет, и я наконец сделал то, о чём боялся даже подумать: разорвал все отношения с матерью, которая смотрела на меня как на обузу. Это далось мне нелегко — слёзы, деньги, бессонные ночи, — но ни капли сожаления. Моя мать, Галина Викторовна, никогда по-настоящему не любила меня, и её равнодушие оставило раны, которые до сих пор затягиваются. Теперь я живу для себя и впервые за долгие годы чувствую, что дышу полной грудью.
Рос я в маленьком городке под Воронежем. Отца своего не знал — мать отмалчивалась, будто его и не было вовсе. До восьми лет мы жили у бабушки, которая терпеть меня не могла: то «нахлебник», то «бесполезный груз». Я быстро научился прятаться, чтобы лишний раз не попадаться ей на глаза. Потом у мамы появился мужчина, Сергей, и мы переехали к нему. Но и там я оставался чужим. «Не мешайся под ногами», — твердил отчим, и я стал тенью в их доме.
Всё изменилось, когда я был в девятом классе. Мать родила сына, Максима. Он стал для неё смыслом жизни, а я — чем-то вроде случайного попутчика. Она души не чаяла в нём, а мне доставались лишь холодные взгляды. Я даже начал завидовать брату, и это пугало. Видимо, мать что-то почуяла, потому что вскоре меня отправили в техникум в другом городе. До 18 лет она иногда присылала деньги, но в мой день рождения бросила: «Теперь сам разбирайся». К тому времени я уже подрабатывал курьером, так что выжил. А потом она дала понять, что домой мне лучше не возвращаться: «Здесь тебя никто не ждёт». До сих пор не знаю, говорила ли она от себя или от имени отчима, но эти слова пробили меня насквозь.
Я не сдался. Решил доказать матери, что могу чего-то добиться. Поступил в институт, пахал на двух работах, не спал ночами. Иногда звонил ей — вдруг хоть что-то изменилось? Но её голос звучал пусто. Она редко брала трубку, а если и отвечала, то без интереса. Однажды она позвонила сама — впервые за десять лет. Сквозь слёзы сообщила, что Сергей погиб. Я бросил всё и примчался в её город. Организовал похороны, потратив все сбережения, которые копил на съёмную квартиру. Месяц был для них единственной опорой: утешал мать, помогал брату. Но когда предложил переехать к ней, она резко отрезала: «Нет, Игорь. Живи своей жизнью». Это был нож в спину.
После этого я едва не сломался. Мир почернел, не было сил ни на что. Спасла только терапия — дорого, тяжело, но я понимал: если не вытяну себя сам, никто не поможет. Стало хуже, когда мать снова начала звонить — только чтобы что-то попросить: то денег, то помочь по хозяйству. Приезжал — слушал восторги о Максиме, а мои успехи её не трогали. После таких встреч возвращался домой разбитым, будто меня пропустили через мясорубку. Понимал: для неё я просто удобный инструмент.
Эта борьба длилась годами. Работал, учился, ходил к психологу. Две недели назад мать снова позвонила. Я посмотрел на экран и не почувствовал привычного страха или вины. Не ответил. Через день добавил её номер в чёрный список. Руки не тряслись, сердце не сжималось. Лишь спокойствие. В тот момент я наконец отпустил её. Я больше не хочу быть сыном, которого терпят из вежливости. Устал пытаться заслужить любовь женщины, которой я не нужен.
Знаю, что прощение важно. Но моя мать его не заслужила. Я отдал ей всё — время, деньги, душевные силы, — а в ответ получил лишь ледяное безразличие. Теперь мой путь — жить для себя. Если у меня когда-нибудь будут дети, я точно знаю, каким отцом я не стану. Боль закалила меня, но иногда я всё равно спрашиваю себя: неужели я не заслужил хотя бы капли её тепла? Почему она так легко вычеркнула меня из своей жизни?
