— Клава, вся твоя жизнь прошла в этом доме, как же ты решилась его продать? — волновалась соседка Анна, с которой они жили бок о бок не один десяток лет.
У Клавдии и Анны никогда не было секретов друг от друга. Делились и радостью, и горем, помогали во всем — иначе и как же? Соседи — как родные, если живут дружно. А теперь Анна не могла смириться с тем, что Клавдия продала родной дом.
— Клава, неужели всё? Куда ты поедешь, ведь всё так ненадежно? Вдруг внук Тимоша даже не встретит тебя? Город большой, потеряешься…
— Ничего, Аннушка, везде найдутся добрые люди. А Тимоша мне роднее всех, кому еще ему стоит помогать, как не мне?
Анна молчала. Она знала: Тимошу растила Клавдия. Родители — сын с невесткой — подкинули его маленьким, а сами уехали зарабатывать. С тех пор их и след простыл. Сначала сын письма писал, потом перестал. Клавдия даже не знала, где они, но всё ждала. Да где там… В письмах лишь обещания: «Приедем, поможем». А Клавдия одна тянула дом, огород, внука. А теперь вот Тимоша в городе, в общаге.
— Ой, не знаю, Клава… Страшно в старости одной в город ехать, — вздыхала соседка.
— Анна, ты же знаешь — еду к внуку. Ждет он меня. Позавчера звонил, спрашивал, продала ли дом. Я пошла на почту, перевела деньги. Как устроюсь — позвоню тебе, приезжай в гости. Видишь, старая я уже — кто за мной в следующий раз присмотрит? Тебя нагружать не хочу. А Тимоша рядом будет — ему сюда нет времени ездить, так хоть там поможет. Не зря же я с ним нянчилась, — объясняла Клавдия.
Анна не стала спорить, оставила тревогу при себе.
«Может, права Клава? Может, Тимоша не такой, как кажусь. В город не приезжает — работы много…»
Клавдия собралась уходить, но Анна на прощанье сказала:
— Знай, соседка, если что — всегда тебя приму обратно. Дом у меня большой, а живу одна.
Клавдия обняла её, глаза блеснули влагой.
— Знаю, Аннушка, знаю. Добрая ты. И если что — назад возьмешь, и досмотришь, если придётся. Но я уверена, Тимоша не чета своим родителям. Он добро помнит, а кроме меня у него никого нет…
Анна кивнула, смахнула слезу. Она знала: Клавдия — единственная, кто растил внука. Всю себя ему отдавала. Но тревога не унималась. Почему так настаивал он на продаже дома?
Попрощались. Клавдия села на электричку, до райцентра — половинка часа. На вокзале присела на скамейку, набрала внука. Но телефон ответил: «Неверный номер».
— Как так? Вчера же говорили, договорились, что встретит… — подумала Клавдия. — Подожду, наверное, задержался, дела.
Три часа она провела у входа, всматриваясь в прохожих. Но Тимоши не было.
— Ой, да у меня же адрес есть, — вспомнила она. — Сама доберусь.
Достала из кармана записку, проверила старый кошелёк — денег на такси хватит. Подошла к шофёрам у дороги.
— Сынок, довезёшь вот сюда? — сунула бумажку. — Внук там живёт. Обещал встретить, да не пришёл. Может, дела…
— Садись, мать, быстро доставлю.
Дорога долгая, Клавдию чуть не укачало.
— Приехали, — сказал шофёр.
— Спасибо, держи, — протянула деньги.
— Пока не надо. Провожу, удостоверюсь, что всё в порядке, — усмехнулся он.
Комендантка спросила:
— Вы к кому?
— К внуку, Тимоше. Тут он живёт, — ответила Клавдия. Но та нахмурилась.
— Бабушка Тимоши? А вы живая?
— Как живая? Конечно! — удивилась старушка.
Клавдия не понимала, переводила взгляд между коменданткой и шофёром.
— Что значит — живая?
— Вчера он сказал, что бабушка умерла, получил наследство, — пояснила та.
Клавдию посадили на стул, дали воды. Шофёр стоял рядом.
— Тимоша сказал, что вы умерли, дом продал, ключ оставил и исчез с деньгами.
Таксист успокаивал её, но и сам не верил: как так родичи могут? Комендантка налила чаю, дала печенья.
— Ладно, мать, не горюй, что-нибудь придумаем, — сказал шофёр.
Жал ему старушку, но помочь толком не мог. Сам с семьёй у тёщи жил, деньги на квартиру копил.
— Бабушка, родные ещё у вас есть? — спросила комендантка.
Клавдия покачивалась на стуле.
— Нет, только Тимоша. Растила его одна.
— Куда же вы теперь?
— В деревню. Там соседка Анна осталась, ближе родни. Она-то и говорила: если что — назад примет. Вместе всю жизнь.
— Ладно, мать, довезу до вокзала. Деньги не надо. Я что, не человек? На билет хватит?
— Хватит, сынок. Чужой бесплатно везёт, а родной… — заплакала она.
Шофёр помог купить билет, дал номер телефона.
— Жди тут, звони, если что. Удачи. Всё будет хорошо.
В вагоне Клавдия смотрела в окно.
«Добрых людей всё же больше, — думала она. — Шофёр — Колькой представился, помог. Комендантка чаем напоила. В другой раз яблок из сада привезу, варенья. Анна его любит…»
Печалило одно: дома больше нет.
Но на душе было тихо — ехала в родные места. Где каждая тропка знакома. Лишь без дома осталась — к Анне идти.
«Поживу у неё, а там глядишь — Тимоша найдётся, заберёт. Ведь мы с ним роднее всех…»
Шла медленно, уже смеркалось.
«Воздух-то какой…»
У калитки стояла Анна, будто ждала.
— Клава?! — выбежала, обняла.
— Вернулась, Аннушка… Ты права была. Глупая я, поверила внуку, а он меня обманул. Яблоко от яблони недалеко падает. Вон какая судьба…
— Ничего, Клава. Теперь будем вместе. Две одинокие души, да зато вдвоём. Я тебе, ты мне — и проживаем.
