– Моя жена ушла. Не в прямом смысле, но так, как будто мы расстались навсегда. Я не ожидал этого. Вчера вечером она сказала: «Сережа, я остаюсь здесь». Голос у нее был как-то… другим. Не раздраженным, как обычно, а тихим, спокойным, будто она давно решила это, и я просто не заметил.

Это закончилось так неожиданно, что я даже не понял, как дошло. Помню, как мы ругались тридцать лет брака. Она ставила в углу сумку, я молчал в кресле, смотрел в телевизор. Дочка выросла, уехала в Казань, осталось нас двое. Мы привыкли к шуму друг друга, но теперь даже тишина становится тяжелой.

Последнее время она часто уезжала к подруге в Сочи. Сказала, что хочет отдохнуть. Я не стал возражать. Тем более, после её недавней сцены – когда она распахнула холодильник и захлопнула дверцу так громко, что до сих пор кажется, будто стены дрожат. Может, это был звук нашего брака – хрупкого, но выдержавшего годы.

А в Сочи она вернулась… другой. Не то чтобы изменилась сама, но открылась как-то. Перед отъездом Лена, её другая, сказала: «Ты живешь не для себя, Анька. Ты – для других». И вдруг я понял, что в наш дом пришла не просто жена, а женщина, которая забыла, кто она.

Она осталась в Сочи. Получила работу в санатории, живет в маленькой квартире с видом на море. Дочка сначала возмущалась, а потом поняла. А я… я остался дома. С телевизором, с постоянными кофейными запахами на кухне, с пустой постелью.

Сегодня утром я собирался за компьютер, но вместо этого вышел в парк. Стоял на скамейке, смотрел, как мальчишки играют в футбол, как старушки ужинают в кафе. И подумал: может, я не упустил жену – я потерял её раньше.

Анна ушла не к морю, а к себе. К той жизни, которая не требует ужинов к восемь, не требует молчания. К себе.

И я теперь понимаю – счастье не в привычке. Оно в том, чтобы быть нужным, желанным… и живым.