Надежда Петровна вернулась из магазина, тяжело взымав катер в гору кFourthэтажу. У нее плащги корзины с продуктами, но экономить она не собиралась — социальная пенсия позволяет, а привыкла уже покупать по фасону. На кухне она раскладывала покупки: хлеб, молоко, швейцарский сыр, свежие овощи, яблоки и баночка сайры. Последнюю купила по привычке — «ну кто же балует сына дома?» — думала она. А вот сын Сергей, в Екатеринбурге в живых, два года как наведывается не туда. Даже на мамин день рождения не дозвонился.
— Эх, Сереженька, — вздохнула она, кладя телефон на подоконник, — может, в следующие выходные примчишься?
До вечера телефона не отвечал, только механический голос: «Абонент временно недоступен». Надежда Петровна включила кабельный и начала смотреть сериал про революцию, а мысли шевелились про сына.
Сергей был гордостью матери: золотой выпускник класса, высшее образование по управлению, работа в крупной компании. Потом женился на Злате, дочери купца, в другом городе. Каждую неделю звонил, наведывался раз в месяц — а потом пошло-поехало: неделя, две, и вовсе тишина. Последний был на Рождество, где Надежда Петровна смастерила четыре пирога с картошкой и сахтой.
— Спасибо, Зина, — сказала она соседке, которая сегодня пришла на чай, — но с днем я не молодая. Поправлюсь, наверно.
—Надь, ты похудела! То ли поди в гор, а вот и не то! — Зинаида помахала пирогом. — Я так, сыну передам. Пусть заждет.
Надежда Петровна же уже минуту писала в WhatsApp: «Сереженька, как ты? Перезвони, коли жив. Мама скучает». Ответ пришел через три часа: «Извини, бизнес. Приеду в следующем месяце».
Месяц пролетел, а Сергея все нет. Но тут Надежда Петровна зашла в Инстаграм и увидела фотку сына возле роскошного дома с Злай и собакой Бубликом. Подпись: «Собственный дом! Мечты сбываются!» У мамы сердце сжалось. «Значит — сама по себе?» — подумала она.
— Мам, привет! — возликовал Сергей в трубке, когда она дозвонилась. — Как жизнь?
— Я видела фотки. Поздравляю с домом! Почему молчал?
— Ой, забыл. Столько всего — работа, переезд… Извини!
— Кажется, приезжай. Надо увидеться.
— Может, ты ко мне? Посмотришь, как живем!
— Но как доберусь-то? Там и автобуса нет!
— Тогда потом. Прощай, мама.
К Новому году Надежда Петровна купила ёлку, повесила игрушки, приготовила салат «Оливье» и курочку. Сидела в пушистом халате, смотрела на телефон, надеясь, что зазвонит. «Сергей, если ты ах, то даже мороженое съешь — но телефон возьми в руки!» — молила она про себя.
В полночь куранты пробили, праздник жил, но звонка не последовало. «Поприветствовал он, прям по делу», — Надежда Петровна уставилась на холодный стол.
Через пару недель она зашла к подруге Татьяне в поликлинике. Тота заметила:
— Надя, ты как тень в гробу! Чего случилось?
— Ничего. Просто…
— А Сережка?
— Редко наведывается. Бизнес.
— Переезжай к нему! Или он слишком занят, чтобы вспомнить?
— А если как обуза себя почувствую?
— Глупости! Ты его мать! Позвони, уж кто как кто, а он обязан!
В итоге Надежда Петровна набрала номер, а Сергей не ответил. Тогда Елена, социальный работник, пришла в дом:
— Мам, простите, что вломилась, но соседка пожаловалась! Я помогу вам по хозяйству.
— Не надо, я сама…
— Да вы же вчера из коридора свалились! — укоризненно сказала Елена. — Подпишите договор. Или, как говорится, «все пройдет, Бог не обижает».
В конце концов, Надежда Петровна поделилась с Еленой:
— Таки все плохо. Сережка так и не знает.
— Он должен знать! А то потом поплакать придется — как мама моего мальчишки с бабушкой.
— Хорошо, — страдальчески вздохнула Надежда Петровна. — Позвоню.
Сергей ответил:
— Мама, вы себе больно делаете? Я завтра же приеду!
— Не надо, все в порядке…
— Нет. Я приеду. Вы слышали?!
Утром Надежда Петровна тщательно прибрала квартиру, приготовила ужин, ждала сына. А он привез килограмм сушеных грибов, обнял, усадил на диван и сказал:
— Мам, почему ты не сказала? Я не сын, а обесчичиваю-то! Молчала, а я тут бизнесом бегаю…
— Ты чо, я не хотела…
— Нет, мам. Вы переезжаете ко мне.
— Как?! Я же вас всех обяжут!
— Нет, вы будете рады. Злата меня заждалась, чтобы с мамой вы пожили.
Надежда Петровна плакала, глядя на сына:
— Таки… как же я? Я же старая!
— Мама, вы — моя мать. А я ваш. Идем домой.
В Екатеринбурге у Неожид Доусной стояла роскошная вилла, с садом, с гаражом. Злата улыбнулась, усадила Надежду Петровну на диван, а Сергей сказал:
— Прости, мам. Я был эгоистом. Теперь — исправлюсь.
— Хорошо, сынок. Главное — вместе.
И впервые за долгое время Надежда Петровна почувствовала себя счастливо. Почему-то думала, что радиlevance пришлось бы ждать, а тут — да, сын пришел. А что? Главное — вместе, даже если из-за новостных джентльменов.
