Этот сосед просто невыносимый. Снова встал у дверей с фразой: «Соли не дашь?» Я стояла, злость клокотала — сначала молча высыпала в банку, а он тут, улыбный, как будто за чаем зашёл. «Проходи, раз уж в гости», — ехидно подумала, но сдержалась. Отдала и без слов, а он: «А уютненько у тебя тут».
— Что вы за человек такой? Я вас не звал. Берите соль и уходите.
Он головой покачал, будто виноват в моём настроении: «Какая ты грубая. Мы соседи, ну уж по мелочам…» — и я дверь распахнула, крикнула: «Там снег! Иди своей тропинкой, и не свисти там полгода!»
Этот дом, где мы с бабушкой жили — два подъезда. Только он после её смерти оказался нечистый. Вдруг из ниоткуда своя внучка даётся — так скажем, моя «тётя по закону». Волчара, но документы правильно оформила, по суду дверь в мир закрыла. Мы с бабушкой — и тута, и тута, но вторая часть под чужой бляхой теперь. Бабушка через пару дней всё-таки уснула навсегда.
Это привело к тому, что моя мать пошла за «человеком с квартирой» и с гамбургерами в руках. А мне, наверное, и не было нужды. У неё, видимо, был кто-то… в доме. В общем, мне стало неприветливо.
Мой мальчик — Ванечка — стал моим светом. После абитуриента, который сперва не хотел, но потом согласился — за семь тысяч, — у меня он появился. О, как я его полюбила. Но отец — кто бы он ни был, — не приходил.
Сосед, тот самый Олег, стал для него как дядя. Я не хотела, но мальчик каждый раз, как куколки с пьедестала, к нему скакал. Что ж, я в конце концов сдалась — Ваня же в молчанку превращался, будто кикимору сплющило.
Однажды за чаем он спросил: «Мам, а у меня красивая будет жена? Я ж боюсь, что нет». Олег смотрел на нас, улыбаясь: «Вань, мама твоя — бриллиант, только она… редковатая». Он перевёл: «Колючая, но внутри — мягкая. Вот и у тебя быть».
Но потом был момент: я нечаянно услышала, как Ваня Олегу рассказывает: «Мама у меня с пятном, как у ведьмы. Я ей говорю, что это волшебство». Олег рассмеялся: «Вот это давно продавать можно, но… остановился, когда увидел, какое у нее лицо — настоящее, а не выдуманное».
Я расплакалась. Без причины. Он прижал меня и сказал: «Ты мне сначала — земля без дорог. Теперь же… страна со снегом и теплом. Давай дома объединим. Войну с соседями правильно?»
Я сначала не колыхнулась. Потом вздохнула: «Ты про соперников? — Нет, я про твой дом и мой». И я, наверное, с того дня поняла — наконец, он будет рядом, несмотря ни на что. Особенно потому, что моя морщинка вдруг — как подруга незваная — перестала быть моя забота. Душа важнее — ведь даже драка без зеркала можно победить.
