**Ультиматум свекрови**
– Всё, хватит! Больше не могу! – голос Валентины Ильиничны дрожал от возмущения. – Сережа, либо ты наконец образумишь эту… особу, либо я уезжаю отсюда навсегда!
Таня застыла на пороге кухни, сжимая в руках пакеты с продуктами. Свекровь стояла посреди комнаты, вся пунцовая от гнева, и трясущимся пальцем указывала на входную дверь.
– Мам, успокойся, – Сергей отложил газету и поднялся с дивана. – В чём дело?
– В чём дело?! – Валентина Ильинична всплеснула руками. – Спроси у своей жены, что она натворила! Сегодня я шла от Людмилы Семёновны, а эта… – она презрительно фыркнула в сторону Тани, – стоит с той Марьей с третьего этажа и обсуждает меня! Будто бы я дома сижу, как тюремный надзиратель!
Таня поставила пакеты на пол и тихо выдохнула. Ну вот, началось… Опять.
– Валентина Ильинична, я ничего такого…
– Не говорила?! – перебила свекровь. – А что ты наговорила той сплетнице? Что тебе неудобно втроём жить? Что мечтаешь побыть с мужем наедине?
Сергей растерянно глянул на жену, потом на мать.
– Тань, правда?
– Сережа, я просто… – Таня попыталась подобрать слова. – Марья спросила, как мы живем, и я сказала, что вечерами хочется тишины. Ничего плохого я не имела в виду.
– Тишины! – фыркнула Валентина Ильинична. – Значит, я мешаю! Лишняя в своём же доме!
– Мам, ну что ты… – Сергей потянулся обнять её, но она отшатнулась.
– Не надо меня успокаивать! Всё ясно, как день. Твоя драгоценная жена хочет меня из квартиры выжить!
Таня почувствовала, как в груди закипает гнев. «Свой дом»? Да они с Сергеем половину этой квартиры выкупили у его брата, когда тот уехал в Питер. Остальное – доля свекрови после смерти мужа. И вот уже пять лет Таня терпит упрёки о том, что живёт «на чужой территории».
– Валентина Ильинична, я никого не выгоняю, – проговорила Таня, сжимая кулаки. – Это наш общий дом.
– Наш?! – свекровь закатила глаза. – Это мой дом! Здесь мой сын родился! А ты тут временная постоялица.
– Мама! – Сергей повысил голос. – Таня – моя жена, и это её дом тоже.
Валентина Ильинична смерила сына взглядом.
– Значит, выбрал её, а не родную мать? Вот спасибо, сынок, за воспитание!
Таня зашла на кухню, чтобы разложить продукты. Руки дрожали, в глазах стояли слёзы, но она сжала зубы. Такие сцены повторялись всё чаще. Сначала свекровь просто ворчала – то суп недосолен, то пыль не вытерта. Потом началось серьёзнее – Таня «ленивая», «деньги на ветер пускает», «бельё неправильно сушит».
А в последнее время дошло до того, что Валентина Ильинична открыто жаловалась соседкам на «дурнуху-невестку».
– Тань, – Сергей зашёл на кухню, – мама просто нервничает. Возраст, переживает за всё.
– Возраст?! – Таня резко обернулась. – Серёж, ей шестьдесят три! Она не беспомощная старушка! И дело не в нервах. Она просто не может смириться, что ты женился.
– Не говори так про мать.
– А как? Пять лет, Серёжа! Пять лет я терплю, надеюсь, что станет лучше. А становится только хуже.
Сергей подошёл к окну и уставился во двор. Таня знала эту позу – так он прятался от проблем.
– Может, мне съехать к Игорю на время? – предложил он. – Пусть остынет.
– Сергей! – Таня не поверила ушам. – Ты серьёзно предлагаешь сбежать вместо того, чтобы разобраться?
– Я не сбегаю. Просто не хочу, чтобы вы ругались из-за меня.
– Мы ругаемся не из-за тебя, а потому что твоя мать считает меня временной гостьей в вашей жизни!
Из гостиной донёсся голос Валентины Ильиничны:
– Сергей! Либо ты сейчас заставишь эту… извиниться, либо я уезжаю!
Сергей обречённо вздохнул.
– Тань, ну извинись. Чтобы не усугублять.
– За что? За правду?
– За то, что маму расстроила.
Таня смотрела на мужа и не узнавала его. Когда они познакомились, он казался ей сильным, уверенным. Она влюбилась в его решительность. А теперь перед ней стоял запуганный маменькин сынок.
– Нет, – твёрдо сказала Таня. – Ни за что не извинюсь.
Сергей вышел. Через минуту в прихожей раздались шум и хлопанье дверей. Свекровь собирала вещи.
Таня села за стол, пытаясь успокоиться. Надо было что-то решать. Жить в таком аду она больше не могла.
Вспомнился разговор с собственной матерью на прошлой неделе. Та осторожно спросила, как дела в семье, и Таня не выдержала – выложила всё. Мама помолчала, а потом сказала:
– Дочка, женщина должна быть хозяйкой в доме. Если позволишь свекрови командовать, так и будешь всю жизнь на побегушках.
– Но Сергей всегда на её стороне!
– Значит, он ещё не муж. Настоящий мужчина защищает жену, а не бегает между двумя юбками.
Тогда эти слова показались Тане жёсткими. Теперь она понимала – мама была права.
Сергей вернулся с виноватым видом.
– Мама едет к тёте Гале. Говорит, там её хотя бы ценят.
– И что дальше?
– Ну… Поживёт, остынет, потом вернётся.
– Сергей, ты не понимаешь. Это не просто обида. Это ультиматум. Либо я буду ползать перед ней на коленях, либо такие сцены будут каждый день.
– Тань, она пожилая, ей одиноко…
– Одиноко?! – Таня вскочила. – У неё подруга Людмила Семёновна, с которой она часами трещит по телефону. Сестра, у которой гостит раз в месяц. Внук от старшего сына, которого обожает. И мы, пять лет терпящие её выходки. Какое ещё одиночество?!
– Но мы же семья…
– Да, семья. А в семье должны быть границы. Я не против, чтобы она жила с нами. Но я против, чтобы она мной командовала.
Сергей сел напротив.
– И что предлагаешь?
–Сергей глубоко вздохнул, взял жену за руку и сказал: «Хорошо, я поговорю с мамой по-взрослому — либо она учится жить с нами на равных, либо мы снимаем ей отдельную квартиру рядом».
