— Хватит! — Дмитрий резко стукнул кулаком по столу, отчего на блюдцах зазвенели чайные ложки. — Я больше не выдержу! Живите где угодно, но не у нас!

Лидия Степановна вздрогнула и выронила спицы. Клубок пряжи покатился по полу, оставляя за собой след из голубой шерсти.

— Дима, о чём ты? — прошептала Ольга, хватая мужа за локоть. — Возьми себя в руки!

— Я совершенно трезв! — он отстранил её и повернулся к тёще. — Лидия Степановна, говорю прямо: найдите себе другое жильё. Даю неделю.

Пожилая женщина медленно поднялась с кресла. Колени подкашивались, но она держалась прямо.

— Димоня, я что-то не так сделала? Нечаянно обидела? — голос её дрожал.

— Не так? — он горько усмехнулся. — Вы тут распоряжаетесь, будто хозяйка! Указываете, что готовить, как убирать, как детей воспитывать!

Ольга встала между ними.

— Дима, перестань! Мама помогает нам с Сашей и Алёнкой, следит за домом…

— Помогает? — зять скривился. — Она командует! Вчера при гостях отчитала меня за грязную обувь. Позавчера сделала замечание, что носки не там лежат!

Лидия Степановна опустилась обратно. В глазах потемнело, сердце колотилось. Неужели она и правда так мешает?

— Если я переступила границы… — начала она.

— Какие границы? — перебил Дмитрий. — Вы их каждый день переходите! То каша недоварена, то рубашка не глажена, то дети слишком громко смеются! А стоит нам с Олей побыть вдвоём — вы тут как тут с нравоучениями!

Ольга заплакала.

— Без мамы я бы не справилась!

— Вот именно! — голос его звенел. — Ты разучилась быть женой! Всё решает мамочка: во что одеться, что подать на стол, куда пойти! Я будто женился не на тебе, а на её тени!

Лидия Степановна сжала платок в руках. Она переехала к дочери после смерти мужа, когда внучке было четыре, а Алёнке — всего годик. Ольга крутилась между работой и домом, Дмитрий пропадал в офисе. Кому ещё было помогать?

Из детской раздался шёпот:

— Бабуль… где ты?

Старушка двинулась к двери, но зять преградил путь.

— Пусть мать идёт! Хватит нянчиться!

— Дима! — Ольга схватила его за рукав. — Что в тебя вдруг вошло?

— Что вошло? — он развёл руками. — Я хочу нормальную семью! Чтобы жена готовила, а не тёща! Чтобы дети шли ко мне, а не к вам обеим! Чтобы вечером можно было поговорить, а не выслушивать нотации!

Саша выбежала из комнаты в растрёпанной пижамке.

— Пап, ты на бабушку злишься? — спросила она, цепляясь за Лидию Степановну.

Дмитрий на мгновение смягчился.

— Мы просто… обсуждаем.

— А почему она плачет?

Старушка быстро вытерла глаза.

— Это от света, солнышко. Иди спать.

— Не хочу! Хочу с бабушкой! — девочка вцепилась в её юбку.

— Саш, марш в кровать! — рявкнул отец.

Ребёнок расплакался.

— Не-е-ет!

Ольга подхватила дочь на руки.

— Всё, всё, пойдём. Бабушка никуда не денется.

Но в её голосе слышалась неуверенность.

***

Ночью Лидия Степановна лежала на раскладушке и слушала, как за стеной дочь с зятем шёпотом спорят.

— В дом престарелых?! — взвизгнула Ольга.

— Ну а куда ещё? — глухо ответил Дмитрий.

Старушка сжала подушку. Эти слова резали, как нож.

Утром, когда все разошлись, она обзвонила подруг. Одна жила с зятем-алкоголиком, другая — в съёмной комнатке, третья сама еле сводила концы с концами.

Вечером Ольга, бледная, предложила:

— Мам, давай снимем тебе комнату. Я возьму подработку…

Но Лидия Степановна видела: это пустые слова.

Перед сном она достала старый чемодан. Завтра уйдёт — куда-нибудь. Пусть хотя бы дети не слышат ссор.

***

Урок ясен: границы семьи, как стены дома, должны быть крепки. Но рушить их — всё равно что ломать крышу над головой.