— Аня! Аня, открой! — кулак Сергея гулко стучал в дверь. Лоб прижался к холодной поверхности, пытаясь уловить шорохи за ней. — Я знаю, ты дома! Машина во дворе!
— Уходи! — голос Анны прозвучал резко, сдавленно. — Не впущу! Надоел!
— Да что случилось-то?! — Сергей осекся, бросая взгляд на соседскую дверь. — Ну давай поговорим, как взрослые! Дети услышат!
— А они уже всё сказали! — в голосе жены зазвенели слёзы. — Особенно твоя ненаглядная Олька! От неё я такое услышала про тебя!
Сергей закрыл глаза. Что могла наговорить шестнадцатилетняя дочь? Оля в последнее время стала едкой, как крапива, а к мачехе относилась с откровенной неприязнью.
— Аня, ну объясни хоть! Может, всё выдумки?
— Выдумки! — фыркнула Анна. — Двадцать лет выдумки! Иди ночуй у своей бывшей, раз так!
Дверь напротив скрипнула. На пороге замерла баба Галя, соседка с пятого этажа, в выцветшем халате и стоптанных тапочках.
— Серёж, ты чего тут как бомж? — шепотом спросила она, оглядывая его с подозрением.
— Да вот, Галина Петровна, жена дверь не открывает. Сам не пойму, из-за чего скандал.
— А пил, может? — принюхалась старушка. — Не пахнет, вроде…
— Да нет же! С работы только!
Баба Галя склонила голову набок.
— А баба чья-нибудь? У мужиков это — как в аптеке: или болеет, или гуляет.
— Да что вы! — всплеснул руками Сергей. — Двадцать лет вместе! Какие бабы?
— Анюта! — постучала соседка в дверь. — Выходи, милая! Разберёмся по-хорошему!
— Не выйду! — голос из-за двери дрогнул. — И не защищайте его! Все они под одну гребёнку! Думают, жёны — дуры, ничего не видят!
Сергей опустился на ступеньки, достал телефон.
— Кому звонишь? — встрепенулась баба Галя.
— Ольке. Пусть скажет, что наговорила матери.
Дочь ответила не сразу. В трубке — музыка и молодёжный гул.
— Пап? Что? Я у Верки, уроки делаем.
— Оль, что ты сказала Ане? Она меня не пускает! Говорит, ты наговорила всякое!
— А-а! — протянула дочь. — Ну я не знала, что она так среагирует! Просто сказала, что видела тебя в кафе с какой-то тёткой. Вы же просто сидели!
— С какой тёткой?! — Сергей ахнул, а баба Галя захлопала ресницами.
— Ну, с той блондинкой. В красном платье. Ты ей что-то говорил, она тебя за руку держала…
— Да это же Тамара Владимировна, наш кадровик! Премию оформляли! У неё муж и двое детей!
— Откуда мне знать! — огрызнулась Ольга. — А мачехе я сказала честно: видела тебя с блондинкой, обнимаетесь. Ну и что такого?
— Сейчас же домой! — рявкнул отец.
— Да не могу! Завтра контрольная!
— Домой! Объяснишь Ане, что за бред нёс!
— Да она меня всё равно ненавидит! — захныкала Ольга.
Сергей бросил трубку, снова застучал в дверь.
— Аня, это недоразумение! Ольга видела меня с кадровицей, мы по работе общались!
— По работе! — захохотала Анна. — А руку-то зачем трогала? Тоже по работе?!
— Боже! Она просто радовалась за меня! Тамарка добрая, она ко всем так!
— Тамарка! — взвизгнула жена. — Уже на «ты»?!
Баба Галя потупилась, зашаркала к себе.
— Чайку поставлю. Если что — кричите.
Сергей остался один. Из-за двери — грохот посуды. Аня вымещала злость на кухонной утвари.
— Ну хватит! Соседи услышат!
— А мне не стыдно! — кричала Анна. — Пусть знают, какой у меня муж! Двадцать лет шея в петле, а он — по бабам!
— Да не было ничего! — Сергей стиснул зубы. — Ольга тебя нарочно подстрекает! Ты же видишь, как она к тебе относится!
— Но почему? — голос жены дрогнул.
— Потому что ты — не её мать. Лена умерла, когда Ольге было пять. Она помнит её идеальной. А ты — живая, со своими недостатками.
Тишина.
— Аня, ты слышишь меня?
— Слышу…
— Открой. Или мне на лавочке ночевать?
— А может, и ночевать! Подумаешь о своём поведении!
— О каком?! Я с утра до ночи работаю! Когда мне изменять-то?
— В командировках!
Сергей вспомнил последнюю поездку в Ярославль. Гостиница, отчёты, ежевечерние звонки жене.
— Аня, помнишь, в Ярославле я был? Ты же звонила, спрашивала, как ужинал. Разве изменник будет отчитываться?
— Может, это прикрытие!
— Ладно, — опустил он голову. — Я устал. Либо открывай, либо еду к Ольгиной бабке.
— Куда?!
— К твоей свекрови. Она меня всегда приютит.
— А я?
— А ты сама решила, что я тебе не нужен.
— Я не… я испугалась!
— Чего?
— Что разлюбил. Что найдёшь молодую.
Сергей прислонился к двери.
— Анек, мне пятьдесят пять. Куда я пойду? Тамара — замужем за моим другом Витькой. Она мне как сестра.
— Правда?
— Правда. Открывай. Я хочу домой.
Замок щёлкнул. Дверь приоткрылась — заплаканное лицо, скомканный платок в руках.
— Прости…
— Не надо. Мы обессилили.
— А что с Ольгой?
— Поговорю. Хватит терпеть её выходки.
— Она же ребёнок…
— Нет. Она — почти взрослая. Пора отвечать за слова.
На кухне стояли котлеты. Его любимые.
— Сереж, правда Тамара за Витькой?
— Правда. Хочешь, завтра познакомлю?
— Хочу…
Дверь хлопнула. На пороге — Ольга, с рюкзаком через плечо.
— Помирились? — язвительно бросила она.
— Садись, — твёрдо сказал отец. — Будем решать твою судьбу.
— Какую?
— Или учишься жить с нами, или —— Иди ужинать, — тихо сказала Анна, вытирая ладонью слезы, — котлеты остынут.
