**Дневник Анны**
В последнее время я начала верить, что нашу семью преследует какое-то проклятие. Все женщины в нашем роду выходили замуж за мужчин младше себя. Бабушка была на два года старше деда, причём буквально увела его из-под венца. Но прожили они вместе долгую жизнь.
Мама была старше отца на пять лет. Умерла рано, а папа пережил её на восемь.
Я всегда считала это случайностью, пока сама не вышла замуж за парня на шесть лет моложе. Побила своеобразный семейный рекорд. О других женщинах в роду не знала — сначала не интересовалась, а потом и спрашивать стало некого.
Долгое время я ухаживала за мамой, потом за отцом, убитым горем после её смерти. Вот и замуж вышла поздно, когда осталась совсем одна.
Выгляжу я моложе своих лет — наследственность. Даже свекровь искренне считала, что мне не больше двадцати пяти. А возраст женщины — это как повернётся: на сколько выглядит, столько и есть.
Но брак быстро развалился. Муж, не успев нагуляться, начал изменять. Я подала на развод. Годами избегала мужчин, но желание любить пересилило страх.
Мужчины ко мне липли. Красивые и не очень, разведённые и холостые, но все моложе. Стоило мне узнать возраст — тут же обрывала все связи. Зачем мне снова не нагулявшийся мальчишка?
Но один был настойчивым. Герман. Появлялся будто из ниоткуда, когда нужна помощь. Колесо прокололось? Он уже тут, меняет. Розетка сгорела? «Случайно» зашёл, починил. Постепенно отпугнул всех остальных, и я дрогнула. Сердце не слушает разум.
Мы начали встречаться. Я скрывала отношения ото всех — думала, смогу вовремя остановиться. Но разве любовь спрашивает разрешения? Разницы в возрасте я не замечала. Да и люди вокруг, казалось, тоже.
Пока однажды в магазине какая-то тётка не спросила:
— Гражданочка, ваш сын не достанет мне геркулес с верхней полки?
Меня будто облили ледяной водой. «Неужели я так стара? Или у неё зрение никуда?» Герман, не моргнув глазом, помог ей. А я стояла, сжав пакеты, и думала: «Все видят то, что я не замечаю».
Дома я долго разглядывала себя в зеркале. Да, есть морщинки, но не критично. Под глазами круги — от бессонных ночей. Но что будет через пять, десять лет? А если он захочет детей, а я уже не смогу?
Вечером я не выдержала:
— Почему ты со мной?
— Ты мне нравишься, — ответил он. — Рядом с тобой я чувствую себя мужчиной. Взрослее, значимее.
Раньше говорил, что любит.
— Я не могу обещать, что через десять лет всё будет так же. Но разве кто-то может? — Он сжал мою руку. — Давай просто жить. Здесь и сейчас.
Я рассказала про ту женщину. Он рассмеялся:
— Да ей просто завидно! Видит — ты ухоженная, красивая, с мужчиной, а она одна, еле дышит. Ну и гадость ляпнула.
Пожалуй, он прав. Но страх остался.
Я стала реже появляться с ним на людях. Счастье не любит косых взглядов.
Потом я простыла. Герман бегал в аптеку, варил куриный бульон, принёс связку жёлтых шаров — они парили под потолком, как маленькие солнца. Каждый день — цветы, мандарины, без повода.
Я вдыхала аромат роз, чихнула — и мы оба рассмеялись.
Мне хорошо с ним. Я счастлива. Пусть недолго. Лучше любить, чем киснуть одной.
Мне уже тридцать семь. Нет, мне всего тридцать семь.
Ты только люби меня, милый. А если разлюбишь — я отпущу.
