Всё, кроме любви
Лена сидела в такси, кутаясь в шарф, будто её мороз пробирал. Ладонью прикрывала распухшую щёку. Зачем вообще поехала в гостиницу? Чего хотела добиться? Понимания? Прощения? Вот и получила. Ушёл бы муж завтра на конференцию — она оставила бы записку, собрала вещи и тихо ушла.
Казалось, лицо раздулось вдвое, а как только смыкала зубы — челюсти сводило от боли. Как она теперь к Саше пойдёт? Саша… Может, зря она к нему едет?
Она жила без него, без любви, все эти годы. Большая квартира в центре, машина, поездки на море и за границу каждый год… Для многих женщин — предел мечтаний. Но Лена увидела Сашу, и всё это перестало иметь значение. Кроме любви…
***
— Привет. Видел, как твоя мама вышла из подъезда, — пробормотал Саша, переминаясь с ноги на ногу.
— И сколько будешь торчать, как столб? — Лена втянула его в тесную прихожую и захлопнула дверь.
Они стояли друг напротив друга. С такого расстояния в оба глаза не посмотришь — только по очереди. Вышло смешно и неловко. Вдруг оба невольно шагнули навстречу, и Лена почувствовала тепло его губ на своих. Когда она успела закрыть глаза? Обняла его за шею и ответила на поцелуй…
Всё вышло как-то слишком быстро. Осталось чувство недосказанности, неловкости, даже разочарования. Оба растерянные, торопливо одевались, избегая взглядов.
— Лен… — Саша дотронулся до её руки.
Лена дёрнулась, будто током ударило.
— Уходи, мама может вернуться в любой момент, — сказала она, отворачиваясь.
— Лен, я завтра уезжаю в Питер. Поступил в художественное училище.
Лена замерла, затем резко повернулась к нему.
— А раньше нельзя было сказать? До того, как…
— Я как раз пришёл сказать… Прости, так вышло… Лен, я вернусь, и мы поженимся. Я люблю тебя, — глухо проговорил Саша.
Лена молчала.
— Чуть не забыл. — Он поднял с пола пакет, достал листок. — Это тебе.
Она взяла рисунок и безразлично глянула на него. Её глаза, нос, губы — но на бумаге она вышла куда красивее, чем в жизни.
— Это я?
— Ты, а кто же ещё? Вчера весь вечер рисовал. Пол-альбома истратил. Вживую ты ещё лучше… — Саша обнял её, и тут щёлкнул замок.
Они отпрянули друг от друга. В дверях стояла мать, испепеляя взглядом взъерошенную парочку.
— Здравствуйте, Марина Петровна, — Саша попытался пригладить непокорные кудри.
— Не хворай. Думала, показалось. Это ты во дворе на лавочке сидел? Караулил, значит. Возьми-ка сумку, отнеси на кухню, — сухо бросила мать.
— Я попрощаться пришёл. Завтра уезжаю в Питер, — сказал Саша, глядя вслед Лене.
— Скатертью дорога. — Женщина подошла к нему. — Ну, чего встал? Счастливого пути. — И махнула рукой к двери.
— А где Саша? — спросила Лена, вернувшись в комнату.
— Ушёл. Не пара он тебе. Художник — что за профессия? Кому нужны эти мазни?
— Он талантливый.
— Ещё хуже. Таланты признают только после смерти. Тебе Бог красотой не обидел — найди мужа, который оправу ей подберёт. А этот твой… С ним с голоду помрёшь. Скоро голых баб рисовать начнёт и про тебя забудет. — Она тряхнула рисунком перед Леной.
— Что ему делать в нашем городишке? Разбитые дороги да облезлые дома рисовать? Не вернётся, запомни. А если любит — пусть деньги зарабатывает, — подытожила мать.
Саша уезжал с отцом рано утром. Лена выключила телефон, чтобы не мучиться. Всю ночь не спала, ворочалась, думала. Когда включила — посыпались сообщения: «Лен, думал, ты проводишь… Почему телефон выключен?.. Люблю тебя! Не слушай никого, я вернусь…»
«Посмотрим», — ответила она на всё. Через три дня уезжала и она — не в столицу, а в областной центр. Поступила в пединститут. Не из-за мечты или любви к детям. Просто на престижные факультеты не рискнула — бюджет не светил, а платить не было денег.
Мать работала продавцом в хозяйственном, отец чинил трубы в горводоканале. Ни связей, ни возможностей.
Да и не обязательно в школе работать. Педагогика и психология везде пригодятся.
До Нового года они часто переписывались. А когда Саша сказал, что на каникулы не приедет — едет с группой в Карелию на этюды, — Лена обиделась и написала, чтоб больше не писал: она выходит замуж. Надеялась, он передумает, но Саша не приехал.
Замуж она вышла, но позже — за своего преподавателя. Доцент, будущий профессор, возможно, даже ректор. Высокий, нескладный, сутулился, будто стеснялся своего роста. Лицо приятное, но портили огромные очки в чёрной оправе.
Однажды Лена пересдавала ему зачёт. Пары кончились, институт опустел. Отвечала бойко.
— Достаточно. — Владимир Степанович заглянул в зачётку. — Почему в прошлый раз так не ответили?
Лена пожала плечами.
— Перенервничала, не спала, готовилась.
— Будь все такие прилежные, я бы за будущее детей не переживал, — сказал он, ставя «отлично».
В окно уже темнело, а когда вышла — хлынул дождь. Встала под козырёк. Вдруг остановилась машина, из окна выглянул Владимир Степанович, распахнул дверь. Лена не стала церемониться — накрыла голову сумкой и побежала.
— Спасибо, — сказала, устраиваясь на сиденье.
— Куда вас? — Он разглядывал её, будто видел впервые. Здесь она была не студенткой, а просто симпатичной девушкой.
Лена назвала адрес общаги. В машине пахло кожей, из динамиков лилась классика — идеально под дождь. «А он ничего», — подумала она.
Через месяц он сделал предложение. Когда приехали к её родителям, мать одобрила:
— Молодец. Голова на плечах есть. Будущий профессор, квартира в центре… Разве не мечта?
Отец сдержанно заметил, что жених неказист, но если дочь любит — Бог в помощь. Он никогда не спорил с матерью.
СвадьНадя обняла дочку и тихо улыбнулась, глядя, как Саша рисует их портрет под тихий шелест листвы за окном.
