«Не дам мать в дом престарелых!» — с пафосом заявила тётя, забрав к себе больную бабушку, а через три месяца оказалось, что она сдала её в интернат для пожилых.

Никогда не забуду, как тётя Татьяна, сестра моей матери, с театральным надрывом увезла нашу бабушку Галину к себе. Это было целое представление: слёзы, обвинения, громкие слова. Она орала так, будто хотела, чтобы весь наш посёлок под Костромой знал, какая она «спасительница», а мы — «чёрствые эгоисты».

— Я не позволю, чтобы мать доживала век в каком-то приюте! У меня сердце не каменное, в отличие от вас! — кричала она в лицо моей маме с такой злобой, что до сих пор мороз по коже.

Её речи звучали как цитаты из пафосного романа, но за ними скрывалась лишь злость и желание уколоть. Она изображала из себя святую, а нас выставляла чуть ли не извергами. Хотя дело было не в принципах, а в том, что бабушке реально требовалась помощь, которую мы уже не могли обеспечить.

Всё началось после её инсульта. Здоровье посыпалось, как карточный домик: бабуля то забывала, где стоит её кровать, то плакала без причины, а её поступки часто становились непредсказуемыми. Однажды мы застали жуткую картину: во всём доме горел свет, из кранов хлестала вода, а плита была включена. Бабушка сидела в углу, бормоча что-то бессвязное, даже не понимая, что могла устроить пожар. Хорошо, что успели вернуться вовремя.

Врачи сказали прямо: лучше не будет. Лекарства лишь немного замедляли угасание, но чуда не случилось бы. Мы поняли, что не в состоянии круглосуточно сидеть с ней — работа, дети, быт. Сердце разрывалось, но после долгих мучительных разговоров решили подыскать хороший пансионат, где за ней бы ухаживали профессионалы.

Но когда тётя Татьяна из Иванова прознала про это, примчалась, как ураган.

— Как вам вообще в голову пришло сдать родную мать в интернат?! У неё есть семья, а вы хотите спихнуть её, как ненужный хлам! — орала она, сверкая глазами.

А потом просто забрала бабушку, хлопнув дверью так, что стёкла задребезжали. Мы стояли в оцепенении.

Прошло три месяца. И вдруг — новость, от которой земля ушла из-под ног: тётя сдала бабушку в тот самый «дом спокойной старости». Та самая, что клялась, мол, сама будет ухаживать. Оказалось, хваленые принципы разбились о реальность: больная старуха — это не геройство в соцсетях, а тяжкий труд.

Горькая ирония резанула, как ножом. Так и хотелось позвонить и рявкнуть: «Ну что, тёть Таня, где твоя совесть-то теперь?» Но она не брала трубку. Видимо, стыдно. Только признать ошибку — не хватило духу. А бабушка теперь одна, среди чужих стен.