«Что с тобой случилось, Света? Ты была моим солнышком, а теперь я тебя не узнаю…»
В руках у меня старая, выгоревшая от времени фотка — мы со Светкой хохочем, взявшись за руки. Это был один из тех дней, когда казалось, что так будет всегда. На обратной стороне её корявый почерк: «Нас ничего не разлучить. Твоя навсегда, Светка». Как же больно сейчас это читать. Потому что всё, во что я верила, разлетелось в щепки. Потому что я потеряла её — не на самом деле, а внутри. И, кажется, навсегда.
Со Светой мы дружили с песочницы. С первого класса. Были как сёстры, как два сапога — одна пара. Вместе пережили первую влюблённость, первые слёзы, ЕГЭ, скандалы с родителями, страхи и мечты. Между нами никто не мог влезть. Пока не объявился он — Дмитрий. С виду обычный мужик, ни харизмы, ни шарма, молчун, хмурый, как ноябрьское утро. Но Светка словно с катушек слетела.
«Он не такой, как все, — твердила она. — На него можно положиться, не подведёт, не предаст».
А я смотрела на него и не понимала — ну что в нём такого? Холодный, скучный, будто мокрый тротуар после дождя. Но вслух не говорила. Не хотела обидеть. Просто была рядом, как всегда. Пока не заметила, как этот тип начал потихоньку вытеснять её из жизни.
Сначала он втолковал ей, что веселье — это грех. Что клубы, танцы и музыка — дорога в преисподнюю. Как-то собрались с друзьями в кафешке, и Дмитрий чуть не взбесился, когда я предложила заглянуть в бар. Скрипнул зубами:
«Мы не участвуем в этих бесовских посиделках».
Поначалу думала — ну, религиозный, бывает. Но потом дошло — всё куда страшнее.
Светка стала отдаляться. Перестала выходить с друзьями, пропала из всех чатов, перестала звонить. Сменила гардероб — одни балахоны да юбки в пол. Ни помады, ни серёжек. Улыбка с её лица испарилась. А когда я всё же вытянула её на разговор, она заговорила чужими словами:
«Мы отказались от пустых удовольствий. Мир полон соблазнов, и я больше не хочу в них участвовать. Дима открыл мне глаза, он спас меня».
Спас? Он сломал её. Вынул душу и подменил её.
Я боялась за неё. Она стала чужой среди чужих. Дмитрий запретил ей видеться с родителями, с нами, даже в магазин одну не пускал. А Светка — та самая Светка, которая мечтала объездить весь мир! — покорно соглашалась. Будто так и надо.
Однажды я набрала её номер:
«Давай просто прогуляемся. Без разговоров. Только ты и я. Как раньше».
Она замолчала, потом прошептала, голос дрожал:
«Не могу. Это всё — соблазны. Дьявол подкрадывается через друзей. Через тебя».
«Свет, ты о чём? Мы просто сходим за хлебом!»
«Отстань! — вдруг закричала она. — Ты такая же, как все! Ты тянТеперь я смотрю на её пустую страницу в соцсетях и понимаю — где-то там, за высоким забором чужой веры, сидит моя Светка, но уже не моя, а чужая, и, может быть, однажды она очнётся и вспомнит, что когда-то любила танцевать под дождём.
