Когда у нас с супругом появился на свет Миша, это стало самым светлым моментом в нашей жизни. Он был нашим первым, желанным ребёнком, нашей отрадой и надеждой. Мы покупали ему всё самое лучшее – игрушки, одёжки, даже мебель. Ограждали от малейших невзгод, берегли как зеницу ока. В итоге вырос добрый, смышлёный, но… ужасно избалованный парень.

Мы долго отмахивались. Ну не любит он порядок, вечно оставляет бардак – привычка с детства, ничего страшного. Главное, что сердце у него золотое, твердили мы себе. Миша окончил университет в Нижнем Новгороде и устроился в солидную IT-фирму. Зарплата хорошая, перспективы – завидные. Вскоре он познакомил нас с Катей, девушкой из Ростова. А через полгода объявил: женюсь!

Мы, разумеется, обрадовались. Стали готовиться к свадьбе. Но встал жилищный вопрос: у Кати своей жилплощади не было, а Миша всё ещё ютился с нами. Тогда мы решили – пора. У нас была вторая квартира, сдававшаяся внаём – мы попросили жильцов освободить её, сделали ремонт и отдали молодым. Но сразу оговорили условия:

— Квартира остаётся нашей. Встанете на ноги – возьмёте ипотеку. А пока – содержите её в порядке. Это не постоялый двор и не помойка.

Первые месяцы не тревожили их. Пусть привыкнут, осваиваются. Потом решили сделать сюрприз – нагрянуть без предупреждения в день рождения сына. Купили торт, конфеты, цветы – и явились.

Долго стучали. Никого. Минут через пять дверь открыла Катя. В поношенном халате, волосы растрёпаны, лицо бледное. Лак на ногтях облез, от неё несло табаком. Мы переглянулись. Переступила порог – и сердце ушло в пятки.

Прихожая завалена грязными ботинками, в воздухе – затхлость и дым. Кухня – жирные пятна на всех поверхностях, гора немытой посуды, плита будто сажей покрыта. В ванной – сырость, плесень, ржавчина. Будто здесь год не мыли.

Миша сидел за ноутбуком, в наушниках. Даже не сразу заметил нас.

Я не стала кричать. Просто сказала тихо, но чётко:

— У вас неделя, чтобы навести порядок. Не справитесь – съезжайте. Я предупреждала: дармовщина – не в наших правилах. Хотите своё – научитесь ценить чужое.

Миша промолчал. Катя опустила глаза. Мы ушли.

Прошло семь дней. Я пришла снова – теперь по их приглашению. Дверь открыла опрятная, подтянутая девушка. Пол блестит, воздух свежий, пахнет пирогами. Кухня сверкает, на столе – самовар и свежая выпечка.

— Заходите, Анна Петровна. Я сама испекла калачи. Спасибо, что тогда не прошли мимо, – сказала Катя, смотря прямо.

Беседовали долго. Без упрёков. По-душам. Я рассказала, как сама в молодости ошибалась, как трудно привыкать к порядку. Она – как стеснялась, боялась, не знала, с чего начать.

С того дня всё переменилось. Молодые стали беречь квартиру, жили по-хозяйски. Через год, в первую их годовщину, я переписала жильё на них. С чистой совестью. Потому что они доказали: могут меняться. Могут уважать труд и место, где живут.

Многие осуждали: как можно выгонять родного сына? Но я знала – если промолчать, не обозначить границы, – потом будет поздно. Мы дали им старт, но строить жизнь – их дело. А жить достойно – это тоже наука, и её надо осваивать.

А как поступили бы вы?