— Ну что, не забыл? — с хитрой усмешкой спросила Оля.
— Хватит, Оленька! — пробурчал Дмитрий, пытаясь устроить ноющую спину на потертом диване в их московской однушке.
— И не подумаю! — уперлась она, скрестив руки. — Я только разошлась!
— Оля, ну когда уже конец? — в голосе Дмитрия слышалось раздражение. — Разве нельзя хоть раз в жизни ошибиться?
— Может, и можно, — задумчиво протянула Оля, глядя в окно на заснеженный двор. — Но после твоего «хоть раз» я решила, что имею полное право подкалывать тебя, пока самой не надоест!
Ее улыбка была такой самодовольной, что Дмитрий скривился, будто от острого перца.
— Может, правда развестись? — пробормотал он, ёрзая на диване.
— О, давай! — с фальшивым восторгом воскликнула Оля. — Только помни, я тебя предупреждала!
— Оля, перестань тыкать меня носом в эту историю! — взмолился Дмитрий, и в его голосе прозвучала покорность. — Я же вину признал! Прощения просил, клятвы давал! Чего тебе еще?
— Даже не знаю, — Оля театрально закатила глаза. — Романтика — не твой конек, миллионером ты не стал, а как исполнитель моих прихотей… — она усмехнулась, — с твоей-то спиной далеко не уедешь. Взяться за тебя нечем!
— Оля! — Дмитрий собрался и торжественно произнес: — Я тебя люблю!
— Ого, какие откровения к двадцатилетию брака! — язвительно ответила она. — Прямо сердце защемило, слезу прошибло!
— Оля! — укоризненно протянул Дмитрий. — Хочешь, еще раз извинюсь?
— Хочу! — кивнула она, не скрывая ехидства.
— Прости, пожалуйста, за мой идиотский поступок, который чуть не разрушил нашу семью! — выпалил он заученными словами. — Клянусь, буду идеальным мужем и отцом!
— Что-то искренности маловато, — хмыкнула Оля. — Тогда, может, и поверю.
— Оля, ну что ты за человек? — вспыхнул Дмитрий. — Я душу открываю, а ты за свое!
— Дима, Дима, — покачала головой Оля. — Если бы ты знал, как больно ты меня задел, ты бы не просто извинялся — ты бы на коленях ползал!
— Олечка, дай только оклемаюсь, сделаю все, что захочешь! — горячо пообещал Дмитрий.
— Ой, что-то мне подсказывает, — прищурилась Оля, — что, как только поправишься, снова заговоришь о разводе. Может, зря я тебя выхаживаю? Но пока лежишь, хоть муж в доме есть!
— Оля, тысячу раз говорю: это была ошибка! Я понял, что был дураком! — Дмитрий дернулся от негодования и тут же застонал.
Радикулит не любит резких движений.
— Ой, Оленька, помоги! — жалобно простонал он.
— Ладно, — вздохнула она, подходя к нему. — Обопрись на мое хрупкое плечо.
— Господи, за что мне это? — ныл Дмитрий, ковыляя в ванную.
— Слышал про карму? — пыхтела Оля, поддерживая его. — Ты меня обидел, и теперь вселенная тебя наказывает! Как тебе плохо, так и мне было! И сейчас не легче. Худеть бы тебе, что ли!
— Обязательно! — сквозь зубы выдавил Дмитрий, скрываясь за дверью.
Через пару минут оттуда донеслось:
— Чтоб я еще раз так влип, лучше сразу…
Что «сразу», Оля не расслышала, но, когда Дмитрий выполз обратно, спросила:
— Ну что, готов на развод?
***
Заявление Дмитрия о разводе ударило Олю, как гром среди ясного неба. Если бы были хоть какие-то признаки, еще куда ни шло. Но нет! Двадцать лет брака, и все было как в сказке.
Поженились студентами, влюбленные и счастливые. Вместе грызли гранит науки в МГУ. В общежитии дали комнату для молодой семьи. Жили на стипендию, но не унывали.
После дипломов сняли первую квартиру. Выживали, пока не устроились на работу. Родили сына, взяли ипотеку. Детские выплаты за дочку помогли закрыть часть долга. Вместе карабкались по карьерной лестнице, и в семье появился достаток.
Сначала купили машину для Дмитрия в кредит, потом обзавелись дачей под Москвой — не для огорода, а для отдыха. Свекровь и теща были золотыми, ссор с ними не случалось. Друзей — полон дом, с соседями — мир и лад.
Дети росли замечательные, учились на пятерки, уважали родителей. Жизнь была идеальной. Мелкие споры — о цвете штор или форме люстры — решались мирно, без криков.
— Дима, с чего вдруг? — еле выдавила Оля, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Что случилось?
— Задыхаюсь я, Оль! — выпалил он. — Каждый день одно и то же! Душа рвется на свободу, а тут — рутина, болото!
— Дима, это наша жизнь! — возразила она. — И ты ее тоже строил! Если тебе что-то не нравится, то половина — твоя вина!
— Я не спорю, — отрезал он. — Но так жить не хочу!
— Чего ты хочешь? — спросила Оля, сжимая кулаки. — Не про развод, а от жизни? Давай меняться вместе, мы же семья!
— Оля, сколько ни меняй, все будет то же самое! — бросил он. — Мы с тобой сделали, что могли, но я хочу другого!
— Ты даже не пробовал! — обиделась она.
— А смысл? — огрызнулся Дмитрий. — Ты не изменишься! Тебя все устраивает, а меня — нет! Если ты под меня подстроишься, потом сама будешь страдать. А там и до скандалов недалеко. Лучше сразу разойтись!
— А то, что мы столько лет вместе, для тебя ничего не значит? — голос Оли дрожал. — Ты готов все разрушить?
— Оля, если в семье нет счастья, зачем она нужна?
Этот вопрос выбил почву из-под ног. Оля была счастлива. Думала, что и Дмитрий тоже. А оказалось — нет. И сразу развод! В душе что-то надломилось, повиснув на тонкой ниточке.
— Дима, умоляю, не спеши! — взмолилась она. — Хочешь менять жизнь? Меняй! Может, мне твои перемены понравятся?
Дмитрий задумался. Оля добавилаИ уже через месяц, когда Дмитрий, уставший от своих же «приключений», снова лежал с простреленной спиной, он только устало прошептал: «Оля, давай уже без разводов».
