Когда судьба дарит второй шанс
Оксана родила в сорок два. Прелестную, крепкую девочку, назвали Аленушкой. Пока живот рос, знакомые шептались: «Да кто же отец-то?» Но никто точно не знал. Мы с Оксаной дружили давно, но не настолько, чтобы лезть в такие тайны.
Что я о ней помнил? Замужем не была. Сына родила лет в двадцать. Тому уже двадцать два, учился в МГУ, жил в общаге. Отца его мельком видел — какой-то художник, вечно скитался то в Ташкенте, то в Питере, от денег открещивался: «Я в творческом поиске». Оксана тянула всё одна. И выглядела, честно говоря, серо. Работала в конторе где-то на окраине Москвы, среди таких же усталых женщин. Мы её жалели. Одинокая, без радости, будто жизнь проскользнула мимо.
И вдруг — дочь. А с ней — новая Оксана. Сияющая, лёгкая, будто помолодевшая. Бросила работу, целиком посвятила себя ребёнку, больше никуда не устраивалась. Знакомые гадали: что случилось? Откуда силы, откуда деньги? Ответа не было.
Раз встретил её в центре. Оксана катила коляску, где сопела малышка. Обнялись, заговорили, и вдруг она говорит:
— Не спешишь? Заходи ко мне, чаю попьём.
— Да до тебя же ехать через весь город, — удивился я.
— Почему? — усмехнулась она. — Я теперь тут живу, на Арбате.
Я онемел. На Арбате? Это же золотая миля, старинные особняки…
Квартира оказалась роскошной — лепнина, паркет, хрустальные люстры. Я начал считать комнаты и запутался. Оксана смеялась, потом просто сказала:
— Теперь это наше. Моё и Аленушкино.
Когда в гостиную вошла няня — настоящая швейцарка, строгая, с безупречными манерами, — я окончательно потерял дар речи. На кухне буфет был размером с мой гараж, Оксана налила коньяку.
— Хочешь узнать, как всё было? — спросила она и начала рассказ.
Четыре года назад она была в отчаянии. Одинокая, измотанная, неуверенная в себе. Сын — взрослый, живёт отдельно, дома пустота. Депрессия, безнадёга. Чтобы отвлечься, зарегистрировалась на сайте знакомств. Без надежды — просто хотелось разговора. Первый, второй, третий — пустозвоны. И вдруг — он. Владимир. Говорит мало, по профессии — физик. Ему шестьдесят пять. Оксана фыркнула: «Ну и что, я тоже не первой свежести».
Встретились в кафе. Он — в потрёпанном пиджаке, очки в роговой оправе, выглядел старомодно. Но был точен, корректен, спокоен. Признался, что дважды разведён, дети взрослые, хочет ещё ребёнка. Оксана не понимала: зачем? Зачем в такие годы снова семья?
Но они стали встречаться. Ухаживал неспешно, по-дворянски. Только на пятом свидании коснулся её руки. Иногда гуляли в Нескучном саду, иногда пили чай в скромных кафе. И когда Оксана уже решила прекратить это — мол, не время для сказок, — он вдруг сказал:
— Хочешь на выходные ко мне в Подмосковье?
— Конечно! — ответила она.
В субботу за ней подъехал «Мерседес», шофёр в ливрее распахнул дверь: «Дарья Сергеевна, разрешите помочь с багажом?»
Усадьба оказалась трёхэтажной, с колоннами и зимним садом. Владимир ждал её на ступенях в смокинге, с бокалом шампанского. Она смотрела и не верила глазам.
Оказалось, Владимир действительно был физиком. Но ещё в лихие девяностые создал фирму, и его расчёты позволили избежать всех рисков. К нулевым он стал миллионером. Жил скромно, без показухи, но осознавал: время уходит. Хотел семью, ребёнка. А девушки, льнувшие к богатству, ему претили. Он решил проверить: найдётся ли та, кому нужен он сам, а не его состояние?
Он нашёл Оксану. Два месяца проверял. Никаких подарков, никакого пафоса. Хотел понять, полюбят ли его самого. И не ошибся.
Свадьбу не устраивали. Просто начали жить вместе. Всё своё Владимир переоформил на Оксану и дочь. Он знал — ей можно доверять.
Когда она закончила, я пробормотал:
— Это же сказка. Так не бывает.
Оксана улыбнулась:
— Я сама порой просыпаюсь ночью и думаю: неужели это правда? Но потом слышу дыхание Владимира, вижу спящую Аленушку и понимаю — это не сон. Это просто счастье, которое пришло вовремя.
