«Не такого сына я ждал!» — бросил муж, и в этот миг моя жизнь перевернулась.
— Представляешь, прямо в лицо заявил, что я родила ему «не того сына». Мол, не таким он представлял себе отцовство. И теперь, конечно, я виновата. Потому что сидела в декрете и «неправильно» воспитывала Ваню, — всхлипывает Анастасия, уставившись в стену. Голос её срывается, пальцы теребят край свитера, но в этой дрожи — не только боль, но и ярость.
Анастасия и Дмитрий были вместе уже четырнадцать лет. Сначала всё шло трудно: врачи разводили руками, не понимая, почему у них не получается завести детей. Она мучилась от бесконечных процедур, а Дмитрий то и дело вбрасывал ядовитые фразы: «Может, ты просто бракованная? Женщина ведь для чего? Чтоб детей рожать…» Он давил, колол, но она терпела. Потому что верила в их любовь.
Когда тест наконец показал две полоски, у Анастасии сердце чуть не выскочило от счастья. А на УЗИ, услышав: «У вас будет мальчик», Дмитрий растрогался до слёз. Подхватил жену на руки и хохотал, как школьник. Всё вокруг вдруг стало светлее, теплее. Он заботился о ней, как никогда: сам таскал тяжёлые сумки, мыл посуду, ночами вставал к малышу, качал, пел колыбельные. На прогулках с коляской гордо вышагивал, будто нёс царскую регалию.
Ваня был его гордостью. Дмитрий мечтал, как они будут гонять мяч во дворе, ходить в походы, рыбачить на озере. Он записал сына в хоккейную секцию, хотя тому ещё не исполнилось и года, закупил форму, клюшки, машинки — всё, что положено «настоящему пацану». Но Ваня лишь равнодушно откладывал игрушки в сторону, увлечённо листал книжки с животными, складывал пазлы и часами рисовал.
Когда мальчику стукнуло пять, Дмитрий решил, что пора «лепить из него мужика». Повёл на хоккей. Ваня расплакался ещё в раздевалке, отказывался надевать коньки, жался к маме. На тренировках сидел в углу, ковырял лёд клюшкой без энтузиазма. Дмитрий злился, орал, требовал «не позориться». А когда Анастасия пыталась вставить слово, что сыну интересно другое, он шипел, что это её «бабские штучки» и она «размазню вырастила».
Потом Ваня сам захотел пойти в музыкалку. Услышал, как пианист играет в парке, и влюбился в звуки. Анастасия обрадовалась: наконец-то его что-то по-настоящему увлекло. Но Дмитрий взорвался: «Ты что, хочешь, чтобы он сопли под Шопена распускал? Чтобы слюнтяем вырос?»
А когда Ване прописали очки, Дмитрий окончательно сорвался. «Ботаник! Очкарик-заучка! Не такого сына я ждал!» — орал он так, что соседи стучали по батарее. А после впервые серьёзно заговорил об ЭКО. «Надо другого. С нуля. Крепкого, здорового. Сам буду воспитывать, как следует».
Анастасия не верила своим ушам. Ей было за сорок. Она выносила, родила, отдала всю себя сыну. А теперь оказывалось, что Ваня — брак, не оправдавший отцовских фантазий.
Но хуже было впереди.
Недавно она узнала страшное: у Дмитрия — роман. Полгода назад на стороне родился сын. Теперь все вокруг перешёптываются: «Ну она же не хотела второго, а он — хотел. Вот и решил вопрос». То есть предать, изменить, завести тайного ребёнка — это теперь нормально?
Анастасия рыдала три дня. Потом собрала документы, нашла юриста, но пока не подала на развод. Дмитрий не уходит. Ходит по квартире, бубнит что-то под нос, глаза в пол. А Анастасия… она уже не надеется. Лишь думает: как жить дальше? Как сказать Ване, что отец решил заменить его на «правильного»?
— Не знаю, смогу ли простить. Но я мать. Я должна держаться. Ради Вани. Ради себя. Ради той женщины, которой я была до всей этой грязи, — тихо говорит она, вытирая слёзы.
Бывает, чужая любовь хуже одиночества.
