Она ждёт, когда я умру: невестка превратила мою жизнь в ад
С первого взгляда на эту девушку мне стало не по себе — такая наглая, такая самоуверенная. Когда они стали встречаться, внутри защемило, будто голос шептал: «Ещё настрадается с ней мой Ваня». Но сын не видел ничего — ослеплённый страстью, молодостью, глупостью.
Первое время мы как-то уживались. Я даже решила дать им пространства — уехала на месяц к подруге в Тверь. Та обрадовалась: «Отлично, вместе веселее!» Но когда я вернулась, не узнала свою квартиру. Всё перевёрнуто: мебель сдвинули, обои другие, даже мои фотографии пропали. И главное — ни слова от сына. Ни объяснений, ни «здравствуй».
Я промолчала. Не стала скандалить. Решила — ну ладно, молодые, пусть живут как хотят. Но с каждым днём становилось хуже. Моя невестка, Аграфена, будто нарочно показывала: ты здесь лишняя. Она не делала ничего. Посуда громоздилась в раковине до вечера, пока Ваня не приходил с работы и не мыл её. Иногда и я помогала — сил смотреть на это безобразие не было.
Полы? Пыль? Мусор? Ей будто дела не было. Я молча убирала, пока однажды не взорвалась. Сидели с Аграфеной за чаем, и я, измотанная, сказала прямо: мне тяжело, помоги, хоть немного. Думала, хоть совесть проснётся. Но нет.
Позже Ваня вернулся, и началось. Она что-то нашептала ему, и они вышли ко мне вместе. Сын — с чужими глазами. Обвинил, что я «тираню» его жену, мешаю им жить. И выдал: или извиняюсь, или они уезжают. Мол, снимают квартиру, раз я не уважаю его выбор.
Сердце сжалось, но я не плакала. Просто сказала, что не хотела обидеть. Но я устала. Мне не двадцать. Я не их дворничиха. В доме все должны работать — это же справедливо. В ответ — молчание. И с того дня всё легло на меня.
Ваня больше не помогал. Аграфена — как прежде. Я таскала сумки, мыла, стирала, спину ломило по ночам. Но жаловаться? Кому?
А потом я услышала. Проходила мимо комнаты, а она говорила подруге по телефону:
— Ничего, скоро старуха откинется, и квартира наша. Потерпим немного.
Я вошла, не сказав ни слова. А вечером она снова жертва — якобы я всё выдумала, придираюсь. Ваня снова на её стороне. Мы поругались. Жёстко. Я не выдержала и велела им уезжать. Это моя квартира. Мой дом. И я не позволю, чтобы на мне ставили крест при жизни.
Теперь тихо. Пусто. Но хоть не слышу змеиного шёпота за спиной. Верю, бывают хорошие невестки. Мне просто не повезло. Но больнее всего — не от неё. От сына. От его равнодушия. От того, что он позволил ей отравить всё. Не знаю, как ему открыть глаза. Наверное, должен сам через это пройти.
А мне… просто дожить. В тишине. Без грязи. Без лжи. Без предательства под родной крышей.
