Тяжёлый груз семьи
В ветхом доме на окраине Костромы, где сквозь щели в старых рамах свистел ветер, семейные дела собиралась решать старшая дочь Валерия. В тридцать пять лет она так и не вышла замуж — то ли из-за едкого характера, то ли из-за завышенных ожиданий от женихов. Валерия стала настоящей грозой мужчин, с языком, как бритва, и взглядом, от которого кровь стыла в жилах. «Бродяжка!» — бросила она, словно клеймо, когда разговор зашёл о невестке. Младшая сестра, Ольга, полненькая и хихикающая, одобрительно закивала, поддакивая злобе сестры. Мать, Татьяна Сергеевна, молчала, но суровость на её лице говорила сама за себя: новая родственница ей тоже не приглянулась. Да и как полюбить? Единственный сын, надежда семьи, вернулся из армии не один — привёз жену. А у той ни кола ни двора, ни копейки за душой. То ли сирота, то ли из приюта — ничего толком неизвестно. Сын, Дмитрий, отшучивался: «Не горюй, мать, своё наживём!» Но как разговаривать с таким упрямцем? Кого он в дом притащил? А вдруг воровка или аферистка? Разве таких мало нынче?
С той поры, как эта «бродяжка» переступила порог, Татьяна Сергеевна забыла, что такое спокойный сон. Дремала вполглаза, ждя подвоха: вдруг невестка начнёт шарить по сундукам или утащит фамильное серебро. Дочери только подливали масла в огонь: «Мать, спрячь всё ценное по родне! Шубы, золото — убери, а то проснёмся, и ничего нет!» Дмитрию же сёстры за месяц всю душу вытоптали: «Где тебя носилo? Ни кожи, ни рожи! Кого в семью привёл?»
Но жить-то надо. Стали жить, а заодно и невестку на место ставить. Хозяйство у Татьяны Сергеевны было крепкое: огород в сорок соток, пять свиней в хлеву, куры да гуси без счёта. Работы — хоть круглые сутки горбаться. А «бродяжка», которую звали Светланой, не роптала. Полола, кормила скотину, готовила, убирала, старалась угодить свекрови. Но материнское сердце не обманешь: как ни старайся — всё не так, всё не по нраву. В первый же день Татьяна Сергеевна, сжимая кулаки от досады, отрезала:
— Зови меня по имени-отчеству. Так положено. Дочери у меня есть, а ты, как ни крути, родней не станешь.
С тех пор Светлана величала её Татьяной Сергеевной, а свекровь невестку и вовсе никак не называла. Надо что-то сказать? Просто: «Сделай то, сделай это». И всё. Не баловать же её! Зато сёстры, Валерия с Ольгой, не давали спуску: каждый промах обсуждали, каждую мелочь раздували. Иногда мать останавливала их, но не из жалости, а ради порядка. Скандалы ей были ни к чему. А в глубине души, хоть и не признавалась, Татьяна Сергеевна замечала: Светлана работящая, не лентяйка. И сердце её потихоньку оттаивало.
Может, со временем жизнь и наладилась бы, но Дмитрий запил. Какой мужик выдержит, когда ему с утра до ночи твердят: «На ком женился?!» А тут Валерия подсуетилась, познакомила брата с подругой, и пошло-поехало. Сёстры ликовали: теперь-то «бродяжка» уберётся! Татьяна Сергеевна молчала, а Светлана, будто тень, бродила по дому, осунувшаяся, с огромными печальными глазами. И вдруг, как гром среди ясного неба, две новости: Светлана ждёт ребёнка, а Дмитрий подал на развод.
— Не бывать этому! — резко сказала мать, глядя сыну в глаза. — Я тебе её в жёны не выбирала, но раз женился — живи! Хватит шляться. Скоро отцом станешь. Разрушишь семью — выгоню из дома и знать тебя не желаю. А Светлана останется здесь.
Впервые за всё время Татьяна Сергеевна назвала невестку по имени. Валерия и Ольга онемели. Дмитрий взбунтовался: «Я мужик, мне решать!» Но мать лишь рассмеялась, уперев руки в бока: «Какой ты мужик? Ты пока что портки! Вот ребёнка родишь, вырастишь, в люди выведешь — тогда и зовись мужиком!»
Слов у Татьяны Сергеевны всегда хватало, но и Дмитрий был в неё — упрямый. Собрал вещи и ушёл. А Светлана осталась. В срок она родила девочку и назвала её Таней — в честь свекрови. Татьяна Сергеевна, услышав это, не сказала ни слова, но в глазах её мелькнула радость. В доме всё осталось по-старому, только Дмитрий забыл дорогу домой, затаив обиду. Мать переживала, но виду не подавала. А внучку полюбила всей душой: баловала, покупала конфеты, дарила игрушки. Светлане же, кажется, так и не простила, что из-за неё сын ушёл. Но ни словом, ни взглядом её не попрекала.
Прошло десять лет. Валерия и Ольга вышли замуж, и в большом доме остались трое: Татьяна Сергеевна, Светлана и Таня. Дмитрий уехал на север, женился там, но быстро развёлся. А к Светлане стал ходить мужчина — отставной майор, Виктор, серьёзный, постарше её. После развода он оставил квартиру бывшей жене, сам жил в общежитии, но работал и получал пенсию — жених надёжный. Светлана и сама к нему привязалась, но как привести мужчину в дом свекрови? Объяснила ему всё, извинилась и отказала. А Виктор не отступил — пришёл к Татьяне Сергеевне с поклоном: «Люблю я Светлану, без неё мне не жить».
Свекровь выслушала, не дрогнув. «Любишь? — говорит. — Ну, живите вместе». Помолчала и добавила: «Таню по съёмным углам таскать не позволю. Здесь будете жить. У меня».
Так и зажили все вместе. Соседи языки сточили, судачили: «Совсем тронулась Сергеевна! Родного сына выгнала, а бродяжку с каким-то приблудой приютила! Не иначе, зельем её напоила!» Но Татьяна Сергеевна на сплетни не велась, с бабами не болтала, держалась гордо, будто царица.
Светлана родила дочку, Марину. Татьяна Сергеевна души не чаяла в внучА когда той зимой приехал Дмитрий, обросший, с пустым взглядом, и попросился обратно, Татьяна Сергеевна лишь молча затворила дверь, и больше его никто не видел.
