Когда у меня начались трудности, никто из родственников супруга даже не спросил, как мои дела. Больше я не стану помогать его семье.
С самого начала я чувствовала, что в их доме мне не рады. Как только мы с Артёмом расписались, его сестра Светлана дала понять — я здесь лишняя. Я пыталась сблизиться, избегать конфликтов, быть полезной. Но это было бесполезно. Словно билась головой о кирпичную стену.
Я работаю в больнице — в регистратуре и помогаю с направлениями, записями к врачам, обследованиями. Не раз помогала и родне мужа: записывала без очередей, договаривалась, чтобы им не приходилось платить лишнего. Кто-то говорил спасибо, кто-то молчал, но я не злилась — думала, так и должно быть, ведь мы же семья.
Особенно усердствовала Света. Она знала, что у меня есть машина, и постоянно просила подбросить. Причём не по делам — а в торговый центр, в салон, к подругам. Даже в выходные звонила в восемь утра: «Подвези, пожалуйста, на другой конец Москвы, мне срочно!» Ни разу не думала, хочу ли я отдыхать, есть ли у меня свои планы. При этом у неё муж с машиной. Но почему-то личным водителем стала именно я.
Светлана постоянно втягивала в свои дела и Артёма. Стоило ей позвонить — он бросал всё и мчался. Я просила его быть твёрже, но он только говорил: «Ты не поймёшь, у тебя нет братьев и сестёр». Для него это было святое.
Праздники с их роднёй — отдельное мучение. Все обменивались подарками. Я тоже дарила — каждому. Но мне ничего не доставалось. Будто я воздух. Как будто мои время, бензин и нервы ничего не стоят.
Два года назад Свете делали операцию. Я тогда подключила всех знакомых врачей, устроила так, что она не заплатила ни рубля. Я не ждала благодарности. Но когда человек даже «спасибо» не говорит — больно. Особенно зная, что её родная мать не добилась бы и малого.
А потом я сама попала в больницу. Нужна была срочная операция. Кто из семьи мужа позвонил узнать, как я? Никто. Ни души. А Света? Позвонила. Но не поддержать. Ей срочно понадобилась копия какой-то бумаги. Она знала, что я лежу перед операцией, но всё равно дозванивалась. Ей и в голову не пришло попросить кого-то другого или подождать. Вот и вся их «семейность».
Прошло время. Я поправилась. Как-то мы с Артёмом приехали на день рождения его дяди. Все собрались, подошли, поздоровались. А Света… как только меня увидела — демонстративно вышла. Будто я прокажённая. С того звонка она не сказала мне ни слова. Год. Год молчания. Из-за бумажки.
Я больше не хочу быть удобной. Не хочу быть бесплатной услугой для семьи, которой от меня нужно только одно — чтобы я решала их проблемы. Своих родных у меня нет. Но я больше не позволю им вытирать об меня ноги. Всё. Хватит. Я не обязана.
