Сердце втайне
Ярослава рыдала в своей комнате, заперев дверь, чтобы мать и сестра не видели её слёз. Она плакала от обиды, от боли — взрослая жизнь началась совсем не так, как она мечтала в юности. В соседней комнате старшая сестра Лидия и мать, Вера Петровна, обсуждали её, младшую, осыпая упрёками, которые разносились по всему дому в тихом посёлке под Тверью.
Тайна, ушедшая в землю
Дверь распахнулась, и в проёме возникла мать, глаза её горели яростью.
— Говори, кто отец ребёнка? — голос Веры Петровны дрожал. — Хватит молчать! Признавайся, или…
Ярослава, захлёбываясь слезами, смотрела на мать и не могла выговорить ни слова. Она никогда не откроет, кто отец её будущего малыша.
— Ясь, ну чего молчишь? — встряла Лидия, стоя за спиной матери. — Назови имя, мама сама разберётся! Сделал дело и сбежал, да? Будешь одна ребёнка поднимать? Я хоть от мужа родила, а ты…
— Если не скажешь кто, — холодно отрезала мать, — помощи не жди. Собирай вещи и вон из дома! Одну дочь я на шее таскаю, теперь вторая!
— Я от мужа родила Мишку, не с улицы принесла, как некоторые! — Лидия бросила на сестру презрительный взгляд.
— От мужа? — фыркнула Вера Петровна. — И где он, твой-то муж?
— Вернётся, никуда не денется, — огрызнулась Лидия. — Поругались, помиримся.
— Давно бы вернулся, если б хотел, — махнула рукой мать. — Ты сама его так гнала, что мужики не возвращаются. Ведёшь себя — хоть святых выноси!
— Не твоё дело! — Лидия вспыхнула, схватила куртку и выбежала из дома, хлопнув дверью.
Мать ещё долго допрашивала Ярославу, но та стояла на своём — ни слова.
— Тогда собирайся и проваливай! — бросила Вера Петровна и ушла на кухню, ворча под нос.
К вечеру Ярослава сидела у окна, глядя на засыпанный снегом двор. Соседки, столпившиеся у калитки, о чём-то шептались, но слов не разобрать.
А у соседок кипел разговор. Антонина, живущая напротив, слышала крики из их дома.
— Зоя, не в курсе, что у твоих соседей творится? — спросила она, встретив Зою с авоськами из магазина. — Орут так, что весь переулок слышит.
— Да Ярослава, их тихоня, беременна, — вздохнула Зоя. — А от кого — молчит, вот и скандал.
— Может, Витька её? — предположила Антонина. — Он же за ней со школы бегал.
— Нет, с ним она не встречалась. Да и вообще — ни с кем. Вот все и гадают.
Сёстра-бунтарка
Лидия, старшая, всегда была ветреной. Вышла замуж за Дмитрия, но верность хранила недолго. Ярослава не раз видела, как сестра тайком бегала к местным парням, пока муж был на ночной смене. Однажды застала её с Николаем, местным балагуром, спускающимися с сеновала под утро, хихикая и разбегаясь в разные стороны.
— Как можно так? — думала Ярослава. — У неё же муж, сын!
Лидия ещё и выпивала, не слушая мать. А после ухода Дмитрия ей стало и вовсе всё равно.
Ярослава знала, почему он ушёл. Однажды ночью, вернувшись со смены, Дмитрий застал дома одного только сына, Мишу. Лидия исчезла днём, оставив мальчика на Ярославу. Та уложила его спать, а потом услышала хлопок двери. Дмитрий, не найдя жены, пошёл к Николаю, где всегда шумела компания. Пытался увести Лидию домой, но та его послала.
Утром он собрал вещи и ушёл. Мать пыталась остановить:
— Дима, ты насовсем? А Миша? Что случилось?
— Лида меня к чёрту послала, — горько ответил он. — У Коли она, там пьёт. Я всё видел. Вини свою дочь, не меня.
Ярослава переживала за него — сердце рвалось на части. Когда Лидия привела Дмитрия в дом знакомить с семьёй, Ярослава влюбилась с первого взгляда. «Какой он добрый, сильный, с лучезарной улыбкой», — думала она, завидуя сестре.
Любовь, которой не быть
Ярослава никому не признавалась в чувствах. После свадьбы Дмитрий переехал к ним, и она радовалась каждому дню, видя его. Но он относился к ней как к младшей — шутил, подбадривал, не больше.
После рождения Миши Лидия почти не занималась сыном. Заботы легли на мать и Ярославу, а Дмитрий, когда не был на работе, проводил время с мальчиком. Ярослава знала об изменах сестры, но молчала.
Узнав, что Дмитрий живёт в бытовке на заводе, она собрала его вещи, напекла блинов и пошла к нему. Он сидел с бутылкой водки, чего раньше за ним не водилось.
— Привет, Дима, — удивилась Ярослава. — Ты что с бутылкой? Вот тебе вещи и блины.
— Привет, Яся, — устало ответил он. — Как нашла?
— Люди подсказали. Здесь жить собрался?
— Нет, квартиру найду, — вздохнул Дмитрий. — Надо с мыслями собраться. Уезжать не буду — сын здесь.
Как всё произошло, Ярослава и сама не поняла. Она потеряла голову, а он шептал ей нежные слова. Потом она приходила ещё, но быстро опомнилась: «Нельзя. Вдруг кто узнает? Слухов не оберёшься, да и Дима ещё не разведён».
Беременность она заметила не сразу. А когда мать, пристально взглянув на неё, спросила в лоб: «Кто отец?» — Ярослава молчала. С тех пор в доме начался ад: мать кричала, Лидия подливала масла в огонь, а Ярослава не проронила ни слова.
Новая жизнь
Утром Ярослава собрала сумку и вышла из дома.
— Стой! — остановила её мать, смягчившись. — Вот деньги и адрес тётки Гали. Я ей написала, живи у неё. А я скажу, что ты к мужу уехала. И вот, возьми пирожки в дорогу.
На вокзале Ярослава купила билет и села в поезд. Ехать было далеко, и страх сдавливал грудь — она никогда не уезжала так далеко от дома. Но соседкой по купе оказалась добрая старушка, Аграфена.
— Как звать-то, милая? — спросила женщина. — Я ГраняОни сидели молча, глядя на играющих детей, и в этом молчании было больше понимания, чем во всех словах, которые они могли бы сказать друг другу.
