В поисках дома
Екатерине едва перевалило за пятьдесят, когда её единственная дочь, Марина, вышла замуж за иностранца и улетела в далёкую Германию, во Франкфурт-на-Майне, где стеклянные башни отражались в холодных водах реки.
Её муж, Дмитрий, был против этого брака. Он стискивал зубы, слушая о планах дочери, но Екатерина и Марина уговорили его, расписывая радужные перспективы: новая жизнь, лучшие заработки, светлое будущее для будущих внуков.
— Не забывай, чья ты кровь, — сказал Дмитрий дочери на прощание, крепко обнимая её в аэропорту. — Родную речь береги и детям передай. Может, ещё свидимся…
Десять лет они общались лишь по телефону да редкими сообщениями. Марина ни разу не прилетала в родной Екатеринбург. Говорила, что билеты дороги, что деньги даются им с мужем тяжким трудом, а тратить их на поездки — неразумно.
Когда у Марины родились дети — сначала мальчик, потом девочка, — разговоры о визитах на родину и вовсе стихли. Екатерина, сжимая кулаки от тоски, цеплялась за слова дочери:
— Потерпите, мам, вот встанем на ноги, и возьмём вас к себе. Насовсем. Поживёте, как люди…
Эти слова стали для Екатерины якорем. Она ждала, терпела, несмотря на боль, душившую её по ночам. Дмитрий видел её страдания, но молчал — его тоже глодала тоска по дочери.
И вот долгожданный день настал. Марина сообщила, что родители могут приезжать. Комнаты для них готовы. Дмитрий хмурился, душа не лежала к переезду. Но Екатерина ожила:
— Поедем, Митя, — уговаривала она, глаза её блестели от надежды. — Там наша Маришка, внуки, которых мы только на снимках видели. Хочу обнять их, прижать к себе. Сколько нам с тобой осталось? Упустим своё…
Дмитрий, как всегда, уступил жене.
Екатерина продала их уютную квартиру в центре Екатеринбурга, несмотря на ворчание мужа. Он лишь тяжело вздохнул: «Делай, как знаешь. Потом пенять будешь только на себя».
С деньгами от продажи они полетели в Германию. Сердце Екатерины колотилось от волнения: наконец-то они будут вместе, семьёй, как в старые добрые времена. Счастье казалось так близко.
Но с первого же дня всё пошло не так.
Марина с мужем встретили их в аэропорту, привезли в свой дом на окраине, показали комнату и… уехали по делам. «Работа», — коротко бросили они. Внуки, исподлобья поглядывая на бабушку с дедом, не подходили. Объятий, о которых мечтала Екатерина, не случилось.
Позже выяснилось, что дети почти не говорят по-русски. Екатерина и Дмитрий, учившие в школе немецкий, не знали английского. Общались жестами, неловко улыбаясь.
Вечером Екатерина ждала душевного ужина, долгих разговоров после десяти лет разлуки. Но зять, проглотив еду, ушёл к себе, сославшись на усталость. Внуки тоже рано легли — у них, по словам Марины, был «напряжённый день в школе».
— Ну хоть ты посиди с нами, доченька, — с надеждой сказала Екатерина. — Расскажи, как тут живётся.
— Мам, пап, вы с дороги, — мягко, но твёрдо ответила Марина. — Отдохните. Наговоримся ещё, время есть.
Но времени не нашлось.
Марина с мужем пропадали на работе, внуки жили своей жизнью, не стремясь к общению. Языковой барьер превращал их в чужих в этом доме. Екатерина попыталась заняться хозяйством, но дочь остановила:
— Мам, не надо! У нас клинер приходит раз в неделю, она всё делает. Отдыхайте с папой.
— Давай хоть внуков из школы забирать будем, — предложила Екатерина, с тоской глядя на детей. — Может, подружимся. А то они нас будто не знают.
— Нет, мам, у них няня, — отрезала Марина. — Это её работа.
— Уволь её! — воскликнула Екатерина, сдерживая слёзы. — Зачем платить, если мы тут?
— Здесь так не принято, — вздохнула Марина. — Люди на эти деньги рассчитывают.
— Ох, Маришка, — голос Екатерины дрогнул, — не понимаю я ваших порядков. Всё тут не по-нашему…
— Какое «по-нашему»? — усмехнулась дочь. — Вы не дома, мама. Привыкайте к новым правилам.
— Привыкаем, дочка, — горько улыбнулась Екатерина. — Только чужие мы здесь. Поговорить не с кем, да и языка не знаем. Прав был папа — не надо было ехать…
— Мам, ну что ты! — Марина попыталась успокоить её. — Всего месяц прошёл. Освоитесь, всё наладится.
— Староваты мы для этого, — Екатерина вытерла слёзы. — Домой хочу. Жаль, квартиру продали. Столько сил в неё вложили…
— Катя, хватит, — вступил Дмитрий. — Купим другую. Поехали домой. Надоела мне эта чужбина. Всё, что нужно, мы увидели.
— Как так, пап? — растерялась Марина. — Не уезжайте! Я вас не отпущу!
— Ничего, дочка, — Екатерина, впервые за месяц, вдохнула полной грудью. — Побудем ещё немного. Я сестре напишу, надо же нам где-то жить, когда вернёмся…
Дома, в Екатеринбурге, их встречали как родных. Близкие накрыли стол, созвали друзей. Всех мучил вопрос: почему вернулись? Неужели за границей плохо? Или с дочерью поссорились?
Екатерина и Дмитрий рассказывали о жизни Марины, о внуках, не жалуясь. Но когда кто-то спросил: «Если всё так хорошо, зачем назад?» — Екатерина замялась. Дмитрий ответил за неё:
— В гостях хорошо, а дома лучше.
За столом сидели до рассвета, пели старые песни, смеялись, вспоминали молодость. Екатерина, глядя на родные лица, не сдержала слёз.
Потом начались хлопоты: искали новую квартиру, делали ремонт, обживались заново. Выбрали жильё попроще, денег хватило. И с каждым днём Екатерина с Дмитрием чувствовали, как в их душах просыпается жизнь — настоящая, тёплая, своя.
