Волшебство на закате лет: как Дед Мороз вернул бабушке веру
Баба Люба сидела на кухне, вязала шерстяные варежки. В паспорте у неё значилось «Любовь Петровна», но все соседи знали её просто как Любу. Деревушка под Калугой жила своими заботами, и уж точно никто не ждал чудес в этот обычный декабрьский вечер.
Вдруг скрипнула дверь, и в сенях появилась фигура в красной шубе с белым мехом. Высокий, с густой бородой, в валенках и с мешком за плечами. Баба Люба прищурилась, поправила очки и замерла:
— Ну ты даёшь… Дед Мороз?!
— Здорово, Любушка! Гостеприимная хозяюшка? — весело басил незнакомец.
— Да ну… — прошептала она. — С чего это мне такая удача?
— А ты на календарь-то глянь! Новый год на пороге! — подмигнул он.
— Новый год, ага… — вздохнула баба Люба. — Только ты-то ко мне зачем? Яж не малец, стишки не знаю, да и на табуретку не влезу — спина скрипит как несмазанные сани.
— Да мне не стихи нужны. Просто хочу узнать, как ты поживаешь. Что доброго за год свершила? — спросил он серьёзно.
— Да что там свершила… — махнула рукой Люба. — Разве что внукам носочки, да соседке Шуре по просьбе шаль связала… От нечего делать. Это разве доброе дело?
— Ещё какое! — кивнул Дед Мороз. — А где твой-то, кстати?
Люба прищурилась:
— А тебе зачем? На прогулку зовёшь?
— Да нет, что ты! — испугался он. — Я ж волшебный, мне нельзя.
— Ну-ну… А то, что мой-то после ста граммов начинает «чудеса» показывать — это ж тоже «магия», да? Народ у нас нынче хмурый, веселья мало. Вот он и ходит по избам, кого-то смешит. Артист бы из него вышел, ей-богу!
— Да ладно, — усмехнулся Дед Мороз. — Я его знаю — какой из него артист? Он ж и не поёт!
— Не поёт?! — всплеснула руками Люба. — Да он частушки так заливает, что даже кошка подпевает!
Дед Мороз рассмеялся, достал из мешка свёрток и протянул ей:
— Держи. Платок ажурный — наденешь и на десять лет моложе станешь. Заработала.
Баба Люба развернула подарок и ахнула:
— Батюшки, какая прелесть! Да я и мечтать-то о таком не смела! Спасибо, дедуля! Но за что такие почести?
— Благодари своего Васю. Это он мне письмо о тебе написал.
С этими словами «Дед Мороз» вышел в сени, поспешно скидывая шубу и бороду, бормоча себе под нос:
— Ну и глазки у Любки… Ни голоса, ни лица родного мужа не узнала… Или притворяется? Ладно, весной в город свожу, проверим зрение.
А в избе баба Люба, любуясь в зеркало, крутила головой в новом платке и шептала:
— Вот так и живём, Васятка… Прикидываемся, что плохо слышим, видим, а на деле — просто любим да не ссоримся. А как ругаться, если у тебя дома свой личный чудотворец живёт…
