Волшебство на склоне лет: как Дед Мороз вернул веру
Сидела баба Галя на кухне, вязала шерстяные варежки. По паспорту — Галина Петровна, но все в деревне под Калугой звали её просто Галей. Жизнь текла размеренно, и в этот декабрьский вечер она даже не подозревала, что случится чудо.
Вдруг скрипнула дверь, и в сенях появилась высокая фигура в красной шубе с белым мехом. Борода лопатой, валенки скрипят, за плечами — мешок. Баба Галя поправила очки и ахнула:
— Да ты ж… Дед Мороз?!
— Здравствуй, Галчонок! Не прогонишь гостя? — весело бухнул он.
— Ну надо же… — пробормотала она. — С чего это мне такая удача?
— Да ты на календарь глянь — канун Нового года! — усмехнулся он.
— Праздник, ну да, — вздохнула баба Галя. — Только ты-то зачем ко мне пожаловал? Я ж не ребёнок, песен не спою да и плясать не стану — ноги ноют.
— Да мне не стихи нужны. Хочу узнать, как ты живёшь. Какие добрые дела за год свершила? — строго спросил он.
— Какие уж тут дела… — махнула рукой старушка. — Разве что внукам носочки да соседке Марье кофту связала… От нечего делать. Разве это в счёт?
— Ещё как в счёт, — кивнул Дед Мороз. — А где твой-то, кстати?
Галя прищурилась:
— А тебе зачем? Налил бы ему, что ли?
— Да нет, — замахал он руками. — Я ж волшебник, мне нельзя.
— Ну да… А то, что мой-то после стакана начинает жонглировать ложками — это, значит, не волшебство? Народ нынче хмурый, веселых мало. Вот он и ходит по избам, смешит кого может. Артистом бы ему быть, ей-богу!
— Да ладно, — засмеялся Дед Мороз. — Я его знаю — какой из него артист? Он ж и не танцует вовсе!
— Не танцует?! — всплеснула руками Галя. — Да он трепака отпляшет так, что все гармонисты за ним не поспеют!
Дед Мороз рассмеялся, достал из мешка свёрток и подал ей:
— На, прими. Платок узорный — наденешь, и будто на десять лет моложе станешь. Заработала.
Баба Галя развернула ткань и ахнула:
— Батюшки, какая прелесть! Да я о таком и не мечтала! Спасибо, дедушка! Да за что такая милость?
— Благодари Степана своего. Это он мне про тебя написал.
С этими словами «Дед Мороз» вышел в сени, торопливо скинул шубу, бороду, сунул их в сундук и пробормотал:
— Ну и глаза у Галки! Ни голоса, ни лица мужика родного не признала… Или притворяется? Ладно, весной в Калугу свозим, проверим зрение.
А в избе баба Галя, любуясь в зеркало, повязывала платок и шептала:
— Вот и живём мы с тобой, Стёпушка… Прикидываемся, что глуховаты, подслеповаты, а на самом деле — просто любим да не ссоримся. А как ругаться, если в доме свой волшебник живёт…
