Сердце моё сжалось от боли и гнева. Моя свекровь, Людмила Петровна, боготворила бывшую возлюбленную моего мужа — Анастасию. Их роман начался в юности, когда им едва исполнилось восемнадцать, и вскоре на свет появилась их дочь. Они не спешили под венец, жили то вместе, то порознь, но свекровь души не чаяла в Анастасии и своей внучке, ведь других внуков у неё не было.
Жизнь Анастасии и моего мужа, Дмитрия, напоминала качели: год вместе, потом два-три года врозь, когда она уходила к другим мужчинам, но неизменно возвращалась. И так по кругу, пока их дочери не исполнилось двенадцать. В один из таких разрывов Дмитрий встретил меня. Он мечтал о крепкой семье, где ребёнок не будет рассказывать о «новых папах», а я всей душой стремилась дать ему эту стабильность. Так началась наша история, полная надежд, но омрачённая прошлым.
Мы поселились в его квартире в Нижнем Новгороде, где жила и его мать. С первого дня я ощущала её холод, как сибирский мороз. Она не скрывала, что я ей не нравлюсь, и при каждом удобном случае вспоминала Анастасию. Стоило мне выйти из дома, как та стучалась в дверь — с бутылкой вина и тёплыми разговорами о «былых временах». Однажды я услышала, как она усмехнулась:
— Не обживайся, Ольга. Дима всё равно ко мне вернётся. Так всегда было.
А свекровь, глядя на меня с жалостью, добавила:
— Поскорей бы…
Когда я забеременела, Дмитрий был безумно счастлив. Но чем радостнее он становился, тем мрачнее делалась Людмила Петровна. Оставаясь со мной наедине, она уговаривала меня отказаться от ребёнка:
— Пойми, Оля, я тебя жалею. Дима поиграет с тобой и бросит, как всегда. Вернётся к Насте. А мне других внуков не надо, хватит одной девочки. Вот, возьми деньги, не затягивай…
Её слова обжигали, как пламя. Я отказалась, но она не отступала, словно нарочно добивалась моего срыва. Я чувствовала, что она ждёт моих слёз, чтобы сказать: «Так и знала». В конце концов, я не выдержала и поставила Дмитрию ультиматум: либо мы переезжаем, либо конец.
Людмила Петровна, услышав это, ликовала:
— Ну вот и всё, Ольга, собирай вещи! Мой сын никогда мать не бросит!
Мы продали квартиру, добавили денег от моих родителей и купили свекрови однокомнатную, а себе — двухкомнатную. Когда я родила сына, мы уже жили в новом доме, где не было ни Анастасии в вызывающем наряде, ни её насмешек. Со временем она вышла замуж и переехала с дочкой и новым мужем к Людмиле Петровне. Им было тесно в однушке, но меня это уже не волновало.
Жизнь будто наладилась: я вернулась на работу, сын пошёл в садик, и всё казалось спокойным. Но беда пришла нежданно — свекровь сломала обе ноги. Несчастный случай, после которого она оказалась прикована к кровати. У Анастасии болела спина, она не могла ухаживать, да и брак её к тому времени развалился. Людмила Петровна должна была лежать в гипсе два месяца, и Дмитрий решил забрать её к нам.
Сын переехал в нашу комнату — бабушка, которую он видел впервые, пугала его. Месяц мы жили вместе: днём Дмитрий приезжал покормить мать, а вечером забота ложилась на меня. Я терпела, но вскоре заметила: вещи смяты, косметика тронута. Как? Ведь она не вставала!
Правда открылась, когда сын заболел, и я осталась дома. Услышав шаги, подумала — это муж. Но в коридоре стояла Анастасия. Оказалось, свекровь отдала ей ключи! Она приходила днём, болтала с Людмилой Петровной и копошилась в моих вещах, будто у себя дома.
Когда я застала её, она даже не смутилась. Прошла мимо, словно меня нет, и направилась к свекрови. Из комнаты донёсся их смех. Я задрожала от ярости. Это мой дом! Я ухаживаю за женщиной, которая меня ненавидит, кормлю её, терплю её уколы, а мой сын её боится. А она зовёт сюда Анастасию, чтобы они вместе потешались надо мной?
— Убирайся! — закричала я, вырывая у неё ключи. — Это мой дом, и ты здесь не хозяйка!
Она лишь усмехнулась:
— Я не к тебе пришла, Оля. Проваливай и не мешай!
Свекровь подхватила её слова, осыпая меня бранью. Но я уже не слушала. Схватив Анастасию за руку, я вытолкала её за дверь, швырнув вслед её пальто и сапоги. Людмила Петровна орала, но её слова отскакивали от меня, как горох от стены.
Когда вернулся Дмитрий, он уже знал — мать успела ему пожаловаться. Он требовал вернуть ключи — мол, Анастасия «скрашивает» её дни. Я отказалась наотрез. Эта женщина не уважает ни меня, ни наш дом. Почему я должна терпеть её и её гостью, которая шарит в моих вещах?
Свекровь после этого лишь усилила нападки, а Дмитрий встал на её сторону. Наш брак трещал по швам, и, кажется, Людмила Петровна только этого и ждала. Я пыталась объяснить, что терплю её, но не посторонних, которые ведут себя как хозяева. Но он не слышал. Теперь я стою на распутье, не зная, как спасти семью, когда свекровь и её любимица Анастасия разрушают всё, что я так бережно строила.
