В маленьком городке под Рязанью, где вековые берёзы шепчут семейные тайны, моя жизнь в 38 лет оказалась перевёрнутой из-за предательства, которое поставило крест на наших планах. Меня зовут Алина, я замужем за Степаном, у нас двое детей — Даша и Илья. Свекор со свекровью разделили между Степаном и его братом Виктором двухэтажный дом, и мы с мужем вложили в свою половину, первый этаж, все сбережения, полностью его отремонтировав. Но недавно жена Виктора, Лариса, открыла всем тайну, из-за которой теперь под угрозой наш труд и будущее детей.
Дом, в который мы вложили душу
Степан и Виктор — сыновья Василия Петровича и Галины Семёновны, наших свекров. Пять лет назад те решили поделить старый дом между сыновьями. Он был в ужасном состоянии: крыша текла, штукатурка сыпалась, проводка дымилась. Нам достался первый этаж, а Виктору с Ларисой — второй. Свекры перебрались в маленький домик на окраине, оставив нам с братом разбираться с ремонтом.
Мы со Степаном взялись за дело с энтузиазмом. Я работаю дизайнером, он строителем, и мы мечтали превратить наш этаж в уютное гнёздышко. За эти годы поменяли всё: от проводки до полов, утеплили стены, сделали стильный ремонт. Брали кредиты, не спали ночами, забыли про отпуска. Теперь у нас — светлые комнаты, новая мебель, аккуратный двор, где дети играют. Даша и Илья обожают свой дом, а я гордилась, что создала для них настоящий семейный очаг.
А вот Виктор с Ларисой ничего не делали. Их этаж остался таким же обшарпанным: облезлые обои, сквозняки из щелей, плесень по углам. Лариса всё ныла, что денег нет, а Виктор, который работает дальнобойщиком, отмахивался: «Да кому это надо?». Мы предлагали помочь, но они отказывались, а свекры только вздыхали: «Их жизнь, пусть сами решают». Я не лезла — думала, ну кому какое дело?
Признание, которое перевернуло всё
Месяц назад собрались у свекров на застолье. Всё шло как обычно, пока Лариса, хлебнув вина, не выдала: «Вы думаете, мы лентяи? — с вызовом посмотрела она на нас. — Мы не ремонтировали, потому что знали: дом и так будет наш». В комнате повисла тишина. «Василий Петрович пообещал Виктору, — продолжала она, — что перепишет на него весь дом, если мы родим третьего. Мы родили. Так что ваш ремонт — подарок для нас».
У меня сердце ушло в пятки. Степан побледнел, свекры смотрели в пол. Оказалось, три года назад Василий Петрович втихую пообещал Виктору дом, если у них будет ещё один ребёнок — мол, «многодетным важнее». Лариса родила сына год назад, и теперь они ждут, когда свекры исполнят обещание. Наш труд, наши кредиты, наш дом — Лариса считает, что это «не в счёт», раз у нас «всего» двое детей.
Степан накинулся на отца: «Как ты мог? Мы же всё вложили!» Василий Петрович отрезал: «Виктору с троими сложнее. Вы — молодые, ещё наживёте». Галина Семёновна молчала, но по глазам видно — стыдно. А Лариса и вовсе заявила: «Нам нечего стесняться. Вы сами виноваты — не спросили». Я не верила своим ушам: они годами молчали, зная, что мы вкладываемся в дом, который им достанется.
Гнев и отчаяние
Эта новость добила меня. Мы со Степаном пять лет пахали на этот дом. До сих пор выплачиваем кредиты, отказываем себе во всём, чтобы детям было хорошо. А теперь его могут отнять из-за тайной договорённости? Виктор с Ларисой не вложили ни рубля, но претендуют на всё, потому что «у них трое»? Где справедливость? Даша и Илья любят свои комнаты, двор, наш уют — как им объяснить, что мы можем всё потерять?
Степан в бешенстве. Говорит, надо судиться, нанять адвоката, доказать, что наши вложения дают права. Но я боюсь: дом пока юридически свекров, и если они переоформят его на Виктора — мы ничего не докажем. Пыталась поговорить с Ларисой: «Как ты могла молчать?» Она только плечами пожала: «Не мне решать, это Василий Петрович решил». Её безразличие резануло как нож. Свекры, которых я уважала, теперь кажутся чужими. Да и Виктор — будто ничего не случилось.
Что дальше?
Не знаю, как защитить наш дом. Судиться? Но на адвокатов нужны деньги, а свекры могут в любой момент переписать дом на Виктора. Уговаривать Василия Петровича? Он уже показал, что для него «многодетность» важнее справедливости. Уехать и начать с нуля? Но как оставить дом, в который вложили душу? Дети не поймут, почему мы должны уходить. Подруги советуют: «Дерись, Алина, это ваш труд!» Но я боюсь, что война в семье оставит нас ни с чем.
В 38 лет я мечтала о тихом доме, где дети растут в любви. А теперь чувствую себя обманутой — свекрами, Виктором, Ларисой. Их подлость и жадность отнимают у нас всё. Как спасти дом? Как простить свекров, поставивших одного сына выше другого? Как объяснить Даше и Илье, что их кому-то отдали просто так?
Этот крик — о справедливости
Эта история — мой крик. Василий Петрович и Галина Семёновна, возможно, думали, что поступают правильно, но их тайна разрушила семью. Виктор и Лариса уверены, что имеют право, но их молчание — подлость. Я хочу, чтобы Даша и Илья росли в доме, который мы построили. Чтобы наш труд не стал подарком для тех, кто пальцем не пошевелил. В 38 лет я заслуживаю справедливости, а не пинка под дых.
Я — Алина, и найду способ защитить свой дом. Даже если для этого придётся идти до конца. Пусть будет тяжело, но я не сдамся без боя.
