Родня мужа выгнала меня на улицу в старом халате. Через год я купила всю их улицу и повесила на каждом доме один и тот же баннер.

«Дверь закрой с той стороны», голос свекрови, Тамары Павловны, разрезал воздух без намёка на жалость. В нём звенела сталь давно ожидаемого торжества.

Я стояла на крыльце в одном халате. Тонкий шовк, последний подарок Димы, совсем не грел. Колючий ноябрьский ветер сразу впился в оголённое тело, покрывая кожу мурашками.

«Куда я пойду?» мой голос прозвучал слабо и надломленно, будто чужой.

Из-за плеча Тамары Павловны, словно злой дух, выглянула золовка, Светлана. Её губы искривРовно через год я вошла в их дом с ключами в руках, а они стояли на том же крыльце, закутанные в дешёвые пальто, и в их глазах читалось то самое унижение, которое когда-то предназначалось мне.