Седой старик лет семьдесят, шёл пооколо вольеров приюта в Подмосковье, всё время вглядываясь в клетки. Однажды сотрудница приюта, Татьяна Петровна, заметила его и подошла.
Вам чтонибудь нужно? спросила она, подмигивая. Вы когото ищете?
О, нетнет! Не переживайте! Я просто посмотрю, можно? ответил он, чуть покачав головой.
Да, конечно. Смотрите, ради Бога! удивилась она, чуть склонив голову.
Старик продолжал медленно обходить каждую клетку, будто знакомясь со всеми обитателями. Он сделал несколько кругов и остановился у одного вольера. В углу, прижавшись к стене, сидела собака, отличающаяся от остальных: хвост не виляло, взгляд не был умоляющим, а просто задумчивым.
Что с ней? спросил старик.
А, это Барбара! Ей, наверное, шесть лет. Недавно её сбила машина. Хозяин отказался, а соседка привезла сюда. Операцию сделали, но лапу спасать не удалось.
И теперь бегать не будет?
Почему же! Будет, но она с тех пор не покидает вольера. Может, боится?
Можно я её приюту? умолял старик.
Татьяна Петровна взглянула на него и подумала: «Да ну тебя, старый! Ты и сам на одну ногу в могиле, а теперь ещё собаку оставишь на улице».
Давайте подумаем и завтра дадим ответ, хорошо?
Хорошо. Я зайду завтра. До свидания.
Ворота захлопнулись, и старик пошёл медленным шагом. На следующее утро, пока приют ещё был закрыт, он уже стоял у ворот.
А, опять вы! поздоровалась Татьяна. Мы обсудили всё с директором. Не можем отдать вам эту собаку. Она больна, нужен уход.
Старика охватило разочарование, и даже Татьяна, казалось, увидела слёзы в его глазах. Он повернулся и ушёл.
После обеда сотрудники начали убиратьубирать вольеры. И снова у того же вольера стоял старик, разговаривая с Барбарой. Татьяна подошла, напомнив, что собаку ему не отдадут.
В течение месяца при каждом приходе в приют сотрудники встречали его. Он неизменно подходил к тем же клеткам и чтото шептал собаке. Люди уже привыкли к его присутствию и почти не обращали внимания. Но однажды директор не выдержала:
Людмила, отдайте ей её! Всё равно не выйдет из вольера, может, тогда успокоится?
Татьяна открыла дверь, старик зашёл, сел рядом с Барбарой, и через секунду они оба вышли из клетки. На лицах женщин не было скрыть удивления. Старик и собака прошлись по территории приюта, останавливались перекусить, а потом снова отправлялись на «прогулку». Так завязалась дружба Барбары и Владимира Александровича как его звали.
Владимир Александрович приходил каждый день; Барбара узнавалась только с ним. Они гуляли, стояли у деревьев в молчании, кудато в даль глядели, а возвращаясь, долго прощались, глядя друг другу в глаза.
Через пару месяцев директор предложила ему забрать Барбару навсегда, но он отказался. Татьяна была в недоумении: почему он, казалось, так уж хотел её? Старик не хотел отвечать, каждый раз отворачивался, чтобы слёзы не увидеть. Татьяна решила разобраться и однажды проследила за ним.
После приюта старик, прихрамывая, пошёл к окраине города. Татьяна шла позади, шаг за шагом. Через час они подошли к зданию, где старик исчез за дверью. На двери висела табличка «ПНИ» психоневрологический интернат, в народе дом престарелых. Татьяна села на ступеньку, ошарашенная.
Внутри ей рассказали, что Владимир Александрович уже более десяти лет живёт здесь: попал в аварию, ногу спасти не удалось, дочь привезла его, а сама больше его не видела. Выходя, Татьяна думала о своей тяжёлой судьбе: она потеряла мужа и сына, а чтобы не умереть от одиночества, построила приют на двести собак. Она часто видела, как бросали животных, но вот человека и даже собственного отца в такой дом приводят.
Весь путь назад она плакала. Тогда, уходя, приняла самое простое решение.
Прошло время, и сегодня Татьяна проснулась в хорошем настроении. На кухню, включила чайник, выбралась на балкон.
Папа! Вы там с Барбарой поаккуратнее по сугробам скакать! Чай уже не молотый. Ладно, Барбаре пятнадцать, а тебе восемьдесят.
Да, ладно тебе, дочурка! Нам уже не по восемнадцать…
