Виделась, я сидела на кухне, мешала чай, который уже давно охладился. На стене тикал старый часы, будто напоминая, что уже месяц я одна. Тот самый месяц, когда Виктор собрал вещи и ушёл. Оставил меня и соседку с третьего этажа Ларису.

Алёна, так будет лучше для всех, сказал он тогда, бросая свои рубашки в старый чемодан. Мы уже давно не пара.

Тридцать лет совместной жизни сократились до одной фразы. За эти годы я готовила ему борщ, гладила рубашки, терпела его вспышки гнева и долгие молчания. Я думала, что это и есть любовь терпеть, прощать, уступать.

Ты понимаешь, как это нелепо? спросила я, пытаясь сохранить достоинство. В твоём возрасте гнаться за молодой соседкой

Лариса меня понимает, перебил он. С ней я живу.

С ней я чувствую себя живой. А со мной? Тридцать лет медленного упадка, как он видел. Я наблюдала, как он уходит, и внутри чтото щёлкнуло. Не сердце, а более глубокая нить, связывавшая меня с прошлой жизнью, порвалась.

Сначала я жила на автопилоте: просыпалась, шла в библиотеку, возвращалась в пустую квартиру. Соседи шептались, ктото пытался меня утешить, но я не хотела ни утешения, ни жалости.

Галина Петровна, держитесь, сказала соседка Нина Степановна из соседнего подъезда. Мужики все одинаковые, только седина на их спинах, как чертиковый плащ.

Я взглянула в зеркало и почти не узнала себя. Когда я стала такой тусклой, смиренной, как тень собственного мужа? Постепенно чтото начало меняться.

Записалась в бассейн, просто чтобы занять вечера. Купила абонемент на курсы английского. Дети звонили каждый день, но я не хотела их грузить своими проблемами у них свои заботы.

Мам, почему бы тебе не переехать к нам? предложила дочь Леночка. Было бы в Петербурге.

Нет, Леночка, ответила я. Это мой дом, моя жизнь здесь.

Семь месяцев спустя, глядя в тёмное окно, я вдруг поняла: больше не плачу ночами, не жду шагов на лестнице, не надеюсь, что он передумает и вернётся.

Я допила охладевший чай и легла спать, не подозревая, что завтра всё перевернётся снова.

Утром, пока я варила чай, в дверь стукнула Лариса, в ярком платье, с папкой в руках.

Нужно поговорить, заявила она, не поздоровавшись, входя в квартиру. Пахло резким парфюмом и самоуверенностью.

О чём? спросила я, поправляя халат, чувствуя неловкость под её пристальным взглядом.

О квартире, села на кухонный стул, скрестив ноги. Виктор решил уладить всё официально. Он считает, что имеет право на половину.

Внутри снова щёлкнула нить, но теперь это был не боль, а гнев.

Что значит «имеет право»? мой голос прозвучал неожиданно твёрдо.

Именно это, вытащила она бумаги. Тридцать лет брака всё делится пополам. Мы с Витей планируем пожениться, как только развод будет оформлен, и он хочет передать мне свою половину квартиры.

Я посмотрела на неё, не веря ушам. Эта женщина, моложе меня на пятнадцать лет, сидела в моей кухне и говорила о моей квартире, как будто она уже её.

Виктор говорил, откуда эта квартира? спросила я медленно.

Она пожала плечами:

Какая разница? Совместная собственность делится поровну закон таков.

Это квартира моих родителей, в груди поднялась волна ярости. Они подарили её мне ещё до свадьбы, и Виктор об этом знает.

Слушай, Галина, шагнула к нам Лариса. Давай без драм. Виктор сказал, что если ты настаиваешь, пойдем в суд. Тебе не нужен судебный бой, правда?

В тот момент внутри меня сработал переключатель. Последняя нить, связывавшая меня с покорным прошлым, оборвалась.

Убирайся из моего дома, сказала я тихо, но решительно.

Что?

Вон! встал, руки дрожали. И скажи Вите, если он хочет суд, пусть будет. Я больше не та, кто молча глотает обиды.

Лариса ухмыльнулась, собирая бумаги:

Ты пожалеешь, старушка. Мы покажем тебе мир.

Когда дверь за ней хлопнула, я упала на стул и заплакала. Но это были не слёзы отчаяния, а слёзы гнева и решимости.

В тот же день позвонила подруге Татьяне, которая работает в юридической фирме.

Галя, ты правильно сделала, обратившись за помощью, сказала она, просматривая документы на квартиру. Подарочный акт от родителей твой крепкий аргумент. Такая собственность не делится при разводе.

Я сидела в её офисе, перелистывая папки. Татьяна быстро печатала на компьютере.

Знаешь, что меня удивляет? посмотрела она через очки. Твой Виктор знает, что квартира полностью твоя, но полагает, что ты уступишь из привычки.

Эти слова ударили в самое сердце. Всю жизнь я уступала в мелочах и в главном. Когда он заставил меня бросить аспирантуру. Когда продал мамину скрипку, сказав, что она «занимает место». Когда одинолично вел семейный бюджет

План таков, передала Татьяна листок с заметками. Сначала подаём на развод. Затем собираем документы, подтверждающие твоё право. И дальше

В дверь постучала молодая секретарша:

Татьяна Николаевна, пришёл мужчина, говорит, срочно.

Пусть подождёт, отмахнулась Татьяна, но в тот момент в офис влетел Виктор, за ним шла Лариса.

Вот ты где! сказал он, нависая надо мной. Уже пожаловал жалобы?

Я сжалась, как в старую привычку, но сразу же выпрямилась. Больше не будет страха.

Виктор Михайлович, холодно произнесла Татьяна, уходите, иначе вызову охрану.

Галя, его голос стал шёпотом угрозы, ты понимаешь, что я всё равно добьюсь своего? Думаешь, я не найду путь к тебе?

Нет, Витя, встала я, глядя ему в глаза. Пойми: я больше не та,