12 августа 2025г.
Сегодня я вновь открыл старый блокнот, где когдато записывал всё, что происходило в нашей семье. Пишу, чтобы понять, где мы с Алёной (бывшей женой) разошлись и чему меня научила эта буря.

Три недели назад я был уверен, что у меня есть крепкая семья: любящий муж, два замечательных ребёнка и дом, где всё стоит на своих местах. И вдруг всё раскрылось, словно башня из домино, падающая одно за другим.

Июль, жара, до отпуска ещё три недели. План был: я вернусь из командировки в Москве, дети придут из детского лагеря в Подмосковье, а мы всей семьёй отправимся на Онежское озеро. Но жизнь поправила наши планы.

Третий день после отъезда жены и детей я почувствовал одиночество и позвал подругу Людмилу, чтобы провести вечер. Купила коробку пирожных и поехала. По дороге позвонила Людье, но та не ответила. «Наверно, только что пришла с работы и принялась принимать душ», подумал я.

Когда я подошёл к её двери, слышалась музыка. Я постучал, музыка оборвалась, я постучал ещё раз:
Люда, это я, открой.

Дверь открылась, а в глазах Людмилы отразилось смущение.
Ты немного не вовремя, сказала она, у меня гости.

Я кивнул и уже собирался уйти к лифту, как заметил в прихожей под вешалкой рыжую кожаную сумку, в которой Савелий обычно возил вещи в командировки.

Гости или гость? спросил я, отодвинув хозяйку квартиры, и вошёл.

Савелий, в домашних штанах и белой футболке, сидел на кровати.
Привет, муж! крикнула Алёна, обернувшись к двери. Не буду вам мешать.

Я первым делом собрал всё, что принадлежало Савелию: два больших чемодана, ноутбук, документы, обувь, даже его коллекцию кружек из разных стран, которые я упаковал в нижнее бельё, чтобы не разбились. Всё, что не вместилось, положил в старые строительные мешки, оставшиеся после ремонта.

Я вынес всё в тамбур, где Савелий мог зайти, ведь у него есть ключ. Дверь в квартиру я закрыл на внутреннюю задвижку.

Сварив себе кофе, я услышал звонок в дверь и громкий голос мужа из тамбура:
Алёна, открой. Поговорим!

Я не откликнулся. Затем зазвонил телефон.
Зачем ты выставил мои вещи? услышал я голос Савелия.
Потому что ты больше здесь не живёшь, ответил я.
Но мы покупали эту квартиру вместе, у меня тоже есть права! возразил он.
Доказать их придётся в суде, сказал я. Когда принесёшь решение, тогда войдёшь.
И куда мне идти? спросил он.
Не знаю. Можно вернуться к Людмиле, она, наверное, примет, можно к родителям или к сестре, ктонибудь приютит.

Савелий позвонил своим родителям, а через несколько минут постучал в дверь:
Алёна, оставь хотя бы часть вещей, я всё не успею унести.

Я предложил ему грузовое такси или курьерскую службу. Всё, что не вывезут, я выкину завтра. Утром, выглянув в тамбур, я увидел, что его вещи исчезли.

Найти слесаря в субботу, чтобы поменять замки, было нелегко, но удалось. Теперь Савелий не сможет войти, пока меня нет дома.

В понедельник я подал три заявления: о разводе, об алиментах и о разделе имущества. Савелий угрожал:
Делить будем поровну, а ты останешься с детьми в коммуналке.

Суд принял другое решение. Двухкомнатную квартиру, купленную нами в браке, разделили поровну, но я получил половину стоимости, которую Алёна внесла, продав свою однокомнатную квартиру и взяв кредит, который недавно погасил.

Где возьмёшь деньги, чтобы выплатить мне мою долю? усмехнулся Савелий.
Не переживай, найду, уверила меня Алёна. Скажи, когда твои родители освободят мой дом?

Савелий удивился:
Почему они должны его освобождать? Они живут там уже семь лет.

Пора им съезжать, месяц хватит, чтобы собрать вещи? спросила Алёна.

Дом, о котором шла речь, достался Алёне в наследство от матери восемь лет назад: крепкий бревенчатый дом с большой кухней, двумя комнатами на первом этаже и двумя спальнями в мансарде, газовым отоплением, водопроводом, площадью четыре сотки. Мы хотели переехать туда, но он находился в частном секторе, далеко от работы и детского сада.

Год дом пустовал, потом вышла замуж младшая сестра Савелия, и его родители попросили жить в этом доме, а молодожёнам предоставили нашу квартиру. С тех пор семь лет они выращивают огород, сажают картошку и другие овощи.

Ты не можешь выгнать моих родителей, они уже прижились, сказал Савелий. Отец отремонтировал крыльцо, установили новый газовый котёл.

За крыльцо благодарю, за котёл заплачу, если документы покажут, ответила Алёна.

Я позвонил бывшим свекрам и спросил, когда они освободят дом. Свекровь в ярости крикнула:
Алёна, ты оставляешь стариков без крыши!

Савелий заявил, что родители прописаны, но Алёна ответила, что они не прописаны, а просто живут там, потому что мать не хотела выписываться из своей квартиры, чтобы продолжать лечение в знакомой поликлинике. Я понял, что единственное, что останется вызвать полицию и показать документы.

Зачем тебе этот дом? спросил Савелий. Ты же говорила, что земля тебе не по душе.

Продам, расчитаюсь с тобой, куплю трёхкомнатную квартиру для дочерей, им нужны свои комнаты, пояснила Алёна.

Свекровь собрала всю родню против Алёны, телефон звонил от тёток, двоюродных и троюродных сестёр, но их мнение не имело значения. Алёна ответила:
Где же ваша совесть? Неужели вам меня не жаль?

А где совесть вашего сына, когда он спал на чужих постелях? возразила Алёна. Если бы Савелий вел себя как порядочный муж и отец, вы бы жили в моём доме, а теперь прошу вас уйти, мне нужно заботиться о своих детях.

В конце концов родители Савелия съехали: Алёна выставила дом на продажу, а они вернулись в свою двухкомнатную квартиру, где живут с дочкой и её пятилетним сыном, деля комнаты.

Савелий пока снимает квартиру, Людмила отказалась принимать его, объяснив «разницей между туризмом и эмиграцией». Ему, 37 лет, с умеренной зарплатой, тяжело найти жильё, а его семья видит в нём источник бед.

Алёна сделала всё, как и обещала: продала дом, рассчиталась с бывшим мужем, продала свою двухкомнатную квартиру, купила трёхкомнатную, отремонтировала её, обставила мебелью. Теперь она работает, старшая дочь учится в четвёртом классе, младшая готовится к первому. Летом Алёна обещала дочерям поехать к морю.

**Урок:** даже когда жизнь бросает кости, важно сохранять хладнокровие, действовать планомерно и не бояться отстаивать свои права. И тогда после бури всегда будет место, где можно вновь построить свой дом.