— Света, давай по-быстрому разберёмся с этим проклятым шкафом, сил моих нет! — Карина швырнула коробку с бабушкиными фарфоровыми чашками на пол, и те звякнули, будто рассерженный оркестр. Квартира покойной бабушки Ольги, пропитанная запахом пыли, старых книг и забытых леденцов «Дюшес», была заставлена коробками, мешками и воспоминаниями. В центре гостиной, словно древний страж, стоял массивный дубовый шкаф, запертый на ржавый замок. Его тёмные дверцы с потрескавшимся лаком и замысловатой резьбой насмехались над сёстрами, храня секреты.
Светлана, старшая сестра, вытерла пот со лба рукавом серого свитера, её тёмные волосы выбились из небрежного пучка. Она бросила на Карину раздражённый взгляд.
— Ломать? Ты совсем сдурела, Карин? Это же антиквариат! Его можно продать за сорок тысяч, если не испортить. А ты с кувалдой носишься, как бандит из сериала!
Карина, младшая, с растрёпанными русыми волосами и в потёртой куртке, фыркнула, уперев руки в бёдра. Её браслеты звякнули, будто боевые колокольчики.
— Антиквариат? Да тут хлам, Света! Бабушка его лет десять не открывала. Там, наверняка, её старые платки и пожелтевшие открытки. Надо ключ найти, а не крушить всё, как медведь в посудной лавке!
Светлана отшвырнула тряпку, которой вытирала пыль, и шагнула к сестре, её карие глаза сверкнули.
— Ключ? Где его искать-то? В сарае? У нас всего неделя, чтобы разобрать квартиру и сдать ключи риелтору! У меня ипотека висит, Карина, а ты тут о платках ностальгируешь!
Карина всплеснула руками, голос её задрожал.
— Ипотека? А мне легко, что ли? Я фрилансер, заказы — швах, один Дима деньги в семью тащит! Но я не хочу бабушкину квартиру продавать, будто её и не было! Это же наша память, Света!
Спор оборвался, когда в комнату ввалился Сергей, муж Светланы, с ящиком инструментов. Его борода блестела от пота, а клетчатая рубашка была в пыли после чердака.
— Девочки, опять на весь дом орёте? — пробурчал он, ставя ящик на пол. — Давайте я шкаф вскрою, и делу конец. Там, скорее всего, пусто.
Дмитрий, муж Карины, вошёл следом, неся коробку с бабушкиными книгами. Его очки съехали на нос, а светлые волосы торчали во все стороны. Он покачал головой, голос его был мягким, но твёрдым.
— Сергей, погоди. Карина права — ключ надо искать. Бабушка не просто так его заперла. Там может быть что-то важное.
Светлана закатила глаза, скрестив руки.
— Важное? Дима, ну ты как Карина — вечно в розовых очках! Нам деньги нужны, а не бабушкины воспоминания!
Карина шагнула к шкафу, коснулась холодного замка, словно он мог заговорить.
— Воспоминания? Это ты всё в рубли переводишь, Света! Бабушка нас здесь растила, пирожки с вишней пекла, а ты хочешь её жизнь на «Авито» выставить!
Шкаф, немой и неподвижный, стал ареной их спора, где каждая царапина на дереве напоминала о прошлом, которое сёстры видели по-разному.
На следующий день разбор продолжился, но воздух в квартире был тяжёлым, будто перед грозой. Светлана сортировала посуду на кухне, откладывая фарфоровые тарелки на продажу, а старые кастрюли швыряла в коробку с надписью «На выброс». Карина сидела на полу, листая бабушкин альбом с чёрно-белыми фото, глаза её блестели от слёз.
— Света, глянь, — проговорила Карина, протягивая снимок. — Это мы на даче, помнишь? Бабушка нас клубникой кормила, а ты мне косы заплетала.
Света мельком взглянула, но тут же отвернулась, бросив ложку в коробку. Та звякнула, будто обиженный колокольчик.
— Карин, хватит. Дел куча, а ты опять в прошлом копаешься.
Карина захлопнула альбом, голос её заострился.
— В прошлом? Это наша история, Света! Ты что, забыла, как бабушка нас мирила, когда мы из-за куклы дрались?
Света развернулась, щёки её вспыхнули.
— Мирила? А кто потом за неё в больнице сидел, пока ты в своей художечке красками баловалась? Я, Карина! Я кредиты брала на её лекарства!
Карина вскочила, браслеты её звякнули.
— А я что, не помогала? Я ночами с ней сидела, когда ты на работе пропадала! Но тебе плевать, ты только про деньги думаешь!
Сергей, вошедший с отвёрткой, попытался влезть.
— Света, Карина, хватит. Давайте шкаф вскроем и разберёмся. Если хлам — продадим. Если память — оставим.
Дмитрий, протиравший старую лампу с зелёным абажуром, покачал головой.
— Сергей, это не просто шкаф. Бабушка бы не заперла его просто так.
Света фыркнула, голос её стал ледяным.
— Память? Дима, ты как Карина — вечно ностальгируешь. Нам квартиру сдавать через пять дней, а вы тут ключи ищете, будто в «Игре престолов»!
Карина повернулась к шкафу, снова тронула замок.
— Я найду ключ, Света. И докажу, что это не хлам.
Вечером Светлана поехала в банк разбираться с ипотекой. В кабинете, пропахшем бумагой и растворимым кофе, менеджер в строгом пиджаке листал её документы.
— Светлана Михайловна, — сказал он, постукивая ручкой. — До конца месяца надо внести платёж. Иначе проценты вырастут.
Света кивнула, горло её сжалось.
— Я знаю. Квартиру продаём. Сколько будут деньги.
Но, выйдя на улицу, она остановилась под фонарём, дыхание клубилось в морозном воздухе. Она вспомнила, как бабушка учила её вязать, сидя на старом диване. Светлана тогда связала кривой шарф, а бабушка смеялась: «Терпение, Светочка, главное — терпение». Теперь терпение заканчивалось, а шкаф стал стеной между ней и Кариной.
Тем временемКарина достала из кармана маленький ключик, который нашла в старой шкатулке с бабушкиными бусами, вставила его в замок, и шкаф наконец открылся, обнажив внутри не только пожелтевшие письма и старые фото, но и завёрнутый в ткань свёрток с семейными драгоценностями, о которых они даже не подозревали.
