Живут душа в душу — пока не придут гости
— Так, значит, — Маргарита хлопает ладонью по столу, чайные ложки звякают в стаканах. — Завтра к вам приедет сестра Елена с супругом, послезавтра моя мама со Смирновыми, а в субботу Надежда с детьми нагрянет! И что мы им покажем? Вот что покажем?
Алексей отрывает взгляд от газеты, недоуменно осматривает с непривычной дрожью кухню.
— А что не так? Дом как дом, все по-старому. В чем виновата?
— Как в чем не так?! — Маргарита вскакивает, бьётся ногами по полу, обрушивая свои тапочки. — Вы видели обои на стенах? Краска с труб облупилась, линолеум в прихожей истратился до дыр! А холодильник старый, как богатство указа 1917-го. А мебель в зале?
Алексей складывает газету, внимательно смотрит на жену. Толстый вихрь нервозности в ее глазах его словно вырывает из привычной жизни.
— Марго, чего ты? Гости приедут, а не в зоопарк. Все как у нас, родное, иду. Что тут стыдиться?
— Не понимаешь! — провожает она руками по столу, зажав края. — Елена вышла за своего директора, живут, как на Дубaйе! У них евро-ремонт, тачки, дачникам. А мы тут с сорока лет как студенты? Как ключи под сани?
Алексей ощущает в груди сдавленную боль. Кажется, Маргарита всю жизнь переживает, что им плохо. Он всегда думал, что с ней уютно, спокойно. Он — старший мастер в цехе, она — воспитательница в яслях. Заработки им оставляли копилки, даже дача в руках.
— Марго, мы не нищие. Хорошо живем, спокойно. Зачем нам та «показуха»?
— Показуха?! — ее глаза метают искры. — Это показуха? А ты знаешь, что моя мама вчера сказала по телефону? «Надеюсь, у вас, наверное, постельное белье приличное есть, а то прошлый раз стыдно стало на берег смотреть». Вот что она сказала!
Алексей опускает голову. Свекровь его терпеть не может, думает, что дочка достойна кого-то богаче. Но раньше Маргарита всегда защищала семью, твою же мать в обиду не дала.
— Ладно, — тихо говорит он. — Что делать-то будем?
Маргарита оживляется, глаза оживают, как карнавальные фонари.
— Вот и мастер! Денег столько накопилось, можно хоть что-то поправить. Прихожую и кухню переклеить, линолеум сменить. И холодильник давно нужен.
— Маргарита, но сорвать бюджет на дачу — это ж… — пытается удерживать Алексей.
— Дачу потом задолбаем. А сейчас надо дом привести в порядок. Неудобно стало!
Алексей кивает, хотя внутри болит: дачу они годами мечтали осилить, небольшой домик, где бы просто вырастили огурцы. Но если Маргарите так важно…
На следующий день они бегают по магазинам. Маргарита метается между стендов с обоями, выбирает самые громкие, с золотыми орнаментами.
— Может, поповнее попробуем? — осторожно предлагает Алексей, глядя на ценники.
— Нет! Хочу, чтобы круто было! Чтобы другие не ржали на нас!
Купили обои, клей, линолеум с имитацией дерева. В соседний магазин Маргарита прыгает выбирать холодильник, остановилась на самом дорогом — серебристом, с экраном космического уровня.
— Марошка, он же в два раза дороже обычного, — вяло протестует Алексей.
— Зато он, как премиум! Даже лед делает! — Маргарита гладит холодильник, как живот по шерсти.
Денег, накопленных за три года, плывет куда-то за один день. Алексей расплачивается молча, чувствуя, как дача удаляется, уходит, как видение.
Дома разгорается суета. Алексей берет отгулы, клеит стены, стелит пол. Маргарита носится, вытирает пыль с уже чистых вещей, переставляет мебель.
— Алё, а может, диван поменять? — спрашивает вечера, когда обедают на кухне между банками с клеем и рулонами.
— Марго, денег уже нет.
— Ну хоть чехол, брал? А то старый такой… облезлый.
Алексей смотрит на диван, на котором десять лет просиживал вечерами. Старый, милый, с потёртостями у подлокотника, где ладони их с Марго лежали. Раньше она называла это «намекать на нашу любовь», смеялась, что диван хранит тепло объятий.
— Хорошо, — соглашается он.
Ремонт затягивается. Маргарита находит каждый день что-то новое, что нужно изменить. То шторы, то скатерть, то посуда.
— Марго, ты с ума сошла, — пытается остановить Алексей. — Гости же не на фабрике «Россия» едут!
— А ты не понимаешь! — Маргарита всплескивает руками. — Елена будет всё разглядывать, потом маме станет рассказывать. А та и так думает, что я неудачно прикинулась. Хочу доказать, что не хуже других живем!
— Но мы хотя бы нормально, — растерянно говорит Алексей. — Раньше не так думала…
Маргарита отворачивается, втыкается в шкаф разгружать пакеты.
— Раньше я не всё понимала.
Приезжает Елена с мужем. Маргарита встречает их в новом платье, специально для свидания. Квартира сияет радиантным ремонтом, холодильник гудит, диван красуется в бежевом костюме.
— Ой, как вот попало! — Елена оглядывается. — Ремонт делали?
— Так, чуть потеснили, — сдержанно отвечает Маргарита, но улыбается, будто в премии.
За ужином Елена рассказывает о их новой «империи», поездках на моря, планах. Муж ее, Анатолий, важно кивает и вставляет «Да-да, а я здесь бизнес веду, глядишь, на МММ подняться могу».
— А вы на море не ездите? — спрашивает он Алексея.
— В этом году не стало, ремонт велся, — отвечает Алексей.
— О, значит, вложились? — Анатолий оглядывает комнату. — Хотя можно было и получше. У нас дизайнер проект делал, конечно, дорого, но красота!
Маргарита краснеет, активно предлагает гостям добавки.
Алексей обнимает жену, гладит ее волосы.
— Марго, ну зачем ему оценка? Мы для себя делали, не для него.
— Не понимаешь! — всхлипывает Маргарита. — Он скажет Елене, что проще живем. А она маме расскажет…
На следующий день приезжают родители Маргариты. Отец молча обходит квартиру, мать проверяет пыль на полках, как будто ищет проступки.
— Холодильник хороший купили, — одобрительно говорит. — А простыни сменили? Или же те же?
Маргарита бежит показывать новые комплекты, купленные силком.
— Ну вот, другое дело, — кивает мать. — А то в прошлый раз такое;
Алексей выходит на балкон. Не курит уже пять лет, но берет сигарету у соседа. Народ играет с детьми во дворе, лает собака, жизнь летит. А в квартире за спиной — какая-то странные игры, правил которых он не знал.
Вечером, когда все ложатся спать, Маргарита вновь нервничает.
— Мама все равно кокетничает. Говорит, что мебель у нас старая, что обои можно было приделать получше.
— Марто, ну что завтра с ними в парк сходим, на природу. Помнишь, как раньше?
— Какой парк? У нас гости, надо их дома принимать. И вообще, устав после работы!
Алексей ложится, смотрит в потолок. Когда Маргарита стала говорить о том, что устала? Раньше они каждый уикенд куда-то ходили, смеялись, строили планы. А теперь — только гости.
В субботу приезжает Надежда с двумя детьми. Малыши ломают квартиру, трогают холодильник, прыгают на диване.
— Осторожнее! — кричит Маргарита. — Чехол испортите! Руки помойте!
Надежда удивляется.
— Маргарита, ты чего? Дети играют!
— Я не нервная, просто порядок люблю, — сухо спешно отвечает.
За обедом дети случайно лили сок на скатерть. Маргарита вскакивает, как будто случилось несчастье.
— Все испортили! — чуть не плачет, оттирая пятно. — Я же просила аккуратнее!
— Марго, ну что ты! — Ленка молотит. — Постирай, и все. Скатерть же деревянная.
— Дорогая! Я специально купила! — трет пятно, словно от этого зависит ее жизнь.
Алексей видит, как Надежда переглядывается с детьми. До этого они всегда были оживленные, Маргарита обожала их, детям было там весело. Теперь — только контролеры.
Вечером, когда все разъехались, квартира кажется Алексею пустой. Маргарита суетится, разглаживает чехол на диване.
— Ну вот, неплохо прошло. Не стыдно было.
— Марго, помнишь, раньше, как встречали гостей? — спрашивает, обнимая. — Просто, но вкусно, говорили до одних, смеялись…
— Это было давно, — машет рукой. — Тогда молодые были, глупые. Понятия не имели, что важно впечатление.
— А я думал, важно просто быть собой.
Маргарита смотрит на мужа, в глазах — осаждение, что-то новое.
— Быть собой… Но что во мне такого особенного? Воспитательница я, жена мастер. Просто живу, еду в отпуск на дачу свекрови. Вот Елена — та живет! Красиво, достойно!
— Но ты же всегда говорила, что мы счастливы! — растерянно шепчет Алексей.
Маргарита отводит взгляд, убирает салфетки.
— Говорила… Многое говорила.
На работе Алексей опять не может сосредоточиться. В голове — таинство слов Маргариты, словно их совместная жизнь резко перестала быть особенностной. Неужели она все это время притворялась? Неужели ей было пофиг, что они душа в душу?
Домой идет медленно. В подъезде встречает соседа, дядю Сашу. Иногда берут с ним вдвоем глянуть домино.
— Алексей, а чего жена твоя стала такой… того… нервной? — спрашивает. — Вчера в магазине встретил, полчаса про холодильник рассказывала. О, а раньше была простой, добрая.
— Устает на работе, — бормочет Алексей.
— Не-е, это не усталость. Так бывает, человек сам себе не рад. Бывшая жена моя тоже как-то зациклилась на том, что мебель старая. Сравнивала с соседями, вроде у них лучше. Потом адаптировалась, говорит: «Саша, чего я дурию? Живем же нормально!»
Дома Маргарита встречает с новостью:
— Елена звонила. Квартира, мол, неплохая, но можно было бы побольше вложить. Еще летом дом хотят построить, приглашают взглянуть.
Алексей проходит на кухню, наливает чай. Маргарита стоит за ним, твердит про планы Елены.
— А еще мама звонила. Говорит, что соседке хвасталась красотой, но все же добавила, что диван довольно старый.
— Марта, — мягко советует Алексей. — А помнишь, как мы диван покупали?
Маргарита останавливается, смотрит на него.
— Это было лет десять назад. И что?
— Мы целый месяц выбрали. Ты сказала, что хочешь такой, на котором будем обниматься, фильмы смотреть. Привезли — ты счастлива ложилась! «Алё, это наш диван, он будет помнить все.»
Маргарита краснеет, отворачивается.
— Ну и что? Он сам выжил.
— Он не выжил, Марто. Он такой же удобный. Просто ты на него по-другому сейчас смотришь.
— А каким образом?
Алексей подходит, берет за руки.
— Чужим. Раньше ты видела наш дом. А теперь глазами Елены, материнскими глазами. И все тут кажется неправильным.
Маргарита вырывает руки, бежит к окну.
— Может, они правы? Может, я мало что хочу?
— А чего ты хочешь, Марто? Настоящего?
Она молчит, глядя во двор, где темнеет.
— Не знаю, — шепчет. — Раньше знала. Хотела быть с тобой, если дадут, детей растить, спокойно и дружно. А теперь… кажется, что мало. Что я что-то упускаю.
— А что упускаешь?
— Не знаю! — Маргарита оборачивается, в глазах — слезы. — Вот в этом и дело. Но когда смотрю на Елену, чувствую, что живу неправильно. Что могла быть лучше, красивей!
Алексей обнимает жену, прижимает. Она всхлипывает, сжимая его рубашку.
— Марто, помнишь прошлой осенью в парке? Ты собирала желтые листья, говорила, что осень — самое красивое время, что жаль, люди не замечают красоту.
— Помню, — всхлипывает.
— А еще мечтали о дачке. Ты хотела посадить яблони, чтобы, если дети будут, могли прыгать по деревьям.
— У нас уже поздно на детей.
— Может, и не дети. Может, соседские мальчишки, племянники. Главное — мечта была. Наша, не чужая.
Маргарита поднимает к нему глаза.
— А теперь мечты нет. Деньги потратили.
— Начнем накапливать. Не сразу, но накапливать.
— А если опять сорвусь? Если опять захочется переделывать?
Алексей улыбается, гладит:
— Тогда напомню про яблони, про то, что счастье — это не холщевой хладатер, а когда тебя дома ждут и любят.
Маргарита прижимается к нему.
— Алё, а давай больше никого в гости не принимаем?
— Совсем?
— Ну… Лену можно. С детьми. Она нас такими любит.
— А Елену?
Маргарита молчит.
— Пусть приезжает, если хочет. Но я больше не буду стараться ей. У нее своя жизнь.
Они стоят на кухне, обнявшись, а за окном огни подымися в соседях. В каждом доме живут люди, у которых тоже чего-то не хватает, чего-то лишка. А где-то кто-то только начинает понимать, что счастье — это просто живая близость.
— Март, а диван давай оставим, — тихо. — Чехол снимем. Пусть как раньше, с потёртостями.
— Оставим, — соглашается. — И вообще — хватит переделывать. Хорошо мы живем. Просто забыла немного…
