Первая и последняя
Школьные годы — время первой влюблённости, и Юрку это не обошло стороной. Он был обычным парнишкой, только выглядел младше сверстников, что его страшно огорчало. Часами стоял перед зеркалом, уговаривая своё тело поскорее вырасти.
— Ну почему я не расту? — возмущался он тонким, почти девичьим голосом.
— Вырастешь, не торопись, — успокаивала мама.
Но как не торопиться? Рядом жила Таня — высокая, стройная, с каштановыми кудрями и огромными серыми глазами. Она заплетала волосы в две толстые косы, и Юре казалось, что шея у неё какая-то особенно трогательная, хрупкая.
А самое обидное — она была старше на год и на голову выше, поэтому даже не замечала его.
Каждое лето родителей Юры как ветром сдувало в деревню, к бабушке, и никакие уговоры не помогали. А Таня с семьёй уезжала в Сочи, на море.
— Почему мы никогда не ездим отдыхать, как все? — ворчал Юра.
— Кто это «все»? — хмурился отец. — Деревня — лучшее место для ребёнка! Гуляй хоть до ночи, купайся в реке, спи до обеда. Да ты счастья своего не ценишь!
— Ладно, — бурчал Юра. — Только вернусь в начале августа.
Он ни за что не признался бы, что ждёт именно начала августа — тогда Таня приедет с юга.
В деревне он носился с мальчишками, купался до синевы, ночами жёг костры на берегу. А ещё таскал воду из колодца, сгибаясь под тяжестью вёдер, и лазал по деревьям, чтобы укрепить руки.
Когда перед учебным годом вернулся домой, мама ахнула:
— Давай померим форму, посмотрим, насколько брюки укорачивать!
Пиджак не сходился на внезапно широких плечах, а брюки оказались катастрофически короткими.
— Мам! — крикнул Юра и сам испугался своего нового, низкого голоса. — Мам! — повторил, уже радостно.
— Что орешь? — мама всплеснула руками. — Срочно в магазин за новой формой! Господи, как ты вымахал!
Юра стоял перед зеркалом, разглядывая себя. Правда, он вырос? Мама встала рядом — и оказалось, что теперь он выше неё.
— Юрка, ты взрослый, а я старею, — вздохнула она.
— Да брось! Ты самая молодая! — Он обхватил маму за талию, поднял и закружил по комнате.
— Поставь меня, безумный! — завизжала она, но смеялась.
«Наконец-то! — ликовал Юра. — А вдруг Таня тоже подросла?» И тут же испугался этой мысли.
Дни напролёт он торчал во дворе, высматривая её. Окна её квартиры по-прежнему не светились по вечерам — значит, ещё не приехала.
Когда она наконец появилась, он чуть не пропустил этот момент — гонял мяч с соседским пацаном. Из машины вышла загорелая, ещё более стройная Таня, с волосами, выгоревшими на солнце до белёсого оттенка. Юра бросил мяч и кинулся к ней.
— Привет! — сиял он во весь рот.
— Привет, — она удивлённо оглядела его. — Ты… другой какой-то.
— Я в деревне был, — старался говорить басом.
Ему казалось, или она действительно впервые смотрела на него снизу вверх? Он подошёл ближе. «Я выше!» — и улыбка стала ещё шире.
— Таня, помоги вещи занести, — позвала мама из машины.
— Я помогу! — Юра схватил две огромные сумки и потащил к подъезду.
Впервые он оказался у неё дома. Квартира была просторная, с дорогой мебелью, даже пианино стояло — он и не знал, что она играет. И ковёр не как у них — пёстрый, из советских времён, а благородного бежевого цвета. Всё здесь казалось ему прекрасным, как и сама Таня.
— Пошли в кино? Идёт… — начал он, когда сумки были на месте.
— Я уже смотрела этот фильм в Сочи.
Улыбка сползла с его лица. Он специально не ходил с пацанами, ждал, чтобы позвать её.
— Но с удовольствием посмотрю ещё раз, — улыбнулась Таня, и он выдохнул.
В зале он так и не решился взять её за руку — увлёкся фильмом. Обратно шли пешком. Юра возбуждённо размахивал руками, рассказывая самые крутые моменты. Таня молчала, погружённая в свои мысли.
— Хочешь мороженого? — спросил он.
В кафе они сидели напротив, случайно ловили взгляды и тут же отводили глаза. Юру бросало то в жар, то в холод, сердце колотилось так громко, будто его слышали все вокруг.
Первого сентября он ждал её у подъезда в новой форме. Когда она вышла — в белом фартуке, с огромными бантами и в лакированных туфельках, — у него перехватило дыхание.
Одноклассницы тоже заметили его перемену, заигрывали, но ему было не до них. После уроков он ждал Таню у школы… пока та не вышла под руку с долговязым одноклассником.
Радость испарилась. Юра ворвался домой, швырнул портфель, заперся в комнате и уткнулся в стену.
— Как школа? Будешь есть? Ты не заболел? — беспокоилась мама.
— Не буду, — буркнул он.
Больше он не ждал Таню. На переменах демонстративно смотрел в другую сторону, болтал с девчонками, которые по нему сохли.
Год пролетел. Юра вырос ещё больше, над губой пробились жидкие усики. Он стал выше, грубее, красивее. Впервые отказался ехать в деревню — «Я что, маленький?». А ещё знал, что у Тани выпускной.
До рассвета он сидел у окна, вглядываясь во двор. И увидел её в сизой утренней дымке — впервые с взрослой причёской, без кос. Рядом шёл кто-то из её класса. Они остановились у подъезда.
«Если он её сейчас поцелует, я умру», — подумал Юра, затаив дыхание.
Они разошлись без поцелуя. И он согласился поехать в деревню.
По возвращении он снова жил во дворе, надеясь на встречу. И однажды она вышла из магазина с пакетом.
— Привет!
— Привет.
— Как дела? Куда поступила? — спросил Юра.
— В универ, на иняз. А ты?
— Ещё не решил. Пошли гулять?
— Только пакет отнесу, — неожиданно согласилась Таня.
На набережной они ели мороженое. Дуло с реки, разметСпустя годы, сидя на скамейке в парке, она спросила его: «А ведь ты тогда не спрыгнул бы, правда?» — и он, улыбаясь, ответил: «Нет, я просто знал, что ты придёшь».
