**Такое разное счастье**
Надежда чистила зубы, когда зазвонил телефон. Она сполоснула рот и пошла в прихожую. Телефон лежал на тумбочке и, подрагивая, медленно сползал к краю.
— Алло? — ответила она.
— Вы делаете наращивание ресниц? — спросил молодой женский голос.
— Да, — осторожно подтвердила Надежда.
— Мне нужно сегодня. Вопрос жизни и смерти. — Голос звучал так, будто возражения не принимались. — Вы на дом выезжаете?
— Да. Скиньте адрес, я оценю время и перезвоню.
Пока клиентка набирала сообщение, Надежда допилила зубы. Телефон на полке звонко дзынькнул — пришло письмо. Она глянула адрес. Да это же в другом районе! А через два часа у неё уже другая запись. Не успеет, дорога отнимет кучу времени.
— К сожалению, прямо сейчас не смогу. Через два часа следующая клиентка, да и машины у меня нет, — честно призналась Надежда, перезванивая.
— Отмените всех. Заплачу вдвойне, вам же только лучше, — уговаривала клиентка, звуча то ли капризно, то ли отчаянно.
Надежда всегда старалась помочь. Один клиент — а деньги как за двоих. Пока ждала такси, позвонила второй клиентке, извинилась и перенесла встречу.
— Я сама хотела отменить! Записалась, а времени нет. Перезвоню, когда смогу, ладно?
Надежда вздохнула с облегчением — всё складывалось как нельзя лучше.
Таксист лихо лавировал между пробками, и уже через пятнадцать минут она стояла у подъезда шикарного новостроя и звонила в домофон.
Она всегда мечтала жить в таком доме — с широкими лестницами, просторными площадками, лифтом, который не скрипит, как в её хрущёвке. Здесь всё кричало о деньгах. Обычный человек, вроде неё, в таких местах не жил.
Они с мужем и пятилетним Васей ютились в малогабаритке, в доме, построенном ещё при Брежневе. Тогда важно было расселить побольше людей, а не делать жизнь комфортной. Лифта не было, и Надежде, как и другим мамашам, приходилось таскать коляску на верхний этаж, иногда по нескольку раз на дню. Ни мест для велосипедов, ни кодовых замков — ничего этого у них не водилось.
Надежда зашла внутрь и ахнула: холл сверкал, будто дворец. В её подъезде лампочка еле-еле тлела, если вообще горела, и порой приходилось подниматься на ощупь. Бесшумный лифт умчал её на четырнадцатый этаж. Двери здесь были металлические, с блестящими ручками, а не обшарпанные, как в её доме.
«Вот бы здесь жить», — подумала она. Нажала звонок — раздался мелодичный гонг. Дверь открыла молодая и невероятно красивая хозяйка в алом халате.
— Заходи, — усмехнулась она, заметив Надеждин растерянный взгляд. — Ну, привет. Не ждала тебя видеть. Ты же, кажется, в универ поступила? Или я путаю?
Надежда, снимавшая кроссовки, резко подняла голову и уставилась на неё.
— Не узнала? Время меняет людей. А ты вот совсем не изменилась.
— Вика? — нерешительно спросила Надежда.
— А кто же ещё? Ну, рассказывай, как до такого дошла.
— Что значит «до такого»? Закончила универ, вышла замуж, три года назад муж попал в аварию. Долго лечился, думали, не встанет. Слава богу, обошлось. Денег не хватало, я ещё в декрете была. Вот и научилась ресницы наращивать. Сейчас муж работает, уговаривает бросить, но я привыкла.
— Понятно. Значит, замужем. Пашешь.
Надежде этот разговор начал надоедать.
— У меня мало времени, — напомнила она.
— Да-да, идём. Тут удобно? — Вика махнула на узкий диван.
— Да, и света хватает. — Надежда уложила её, начала снимать макияж.
— Ой, забыла смыть. Привыкла всегда на высоте. А ты, я смотрю, не красишься. Зря. У тебя лицо симпатичное, можно было бы и подчеркнуть.
— Зачем? — удивилась Надежда. — Лежи спокойно, а то в глаз попаду.
У неё семья, некогда тут красотой заниматься. Мужу её и так нравится. Утром провожает его на работу, потом ведёт Васю в садик, возвращается домой — уборка, готовка, а между делом клиенты.
— И ребёнок есть? — не унималась Вика.
— Сын, шестой год пошёл. Уже по слогам читает. — Надежда оживилась.
О Васе она могла рассказывать часами, но вдруг осознала: Вике это неинтересно. Та нетерпеливо ёрзала на диване. Кому вообще охота слушать про чужого ребёнка?
Повисло молчание. Прервала его Вика.
— Завтра ко мне приезжает один человек, — сказала она. — Хочу выглядеть отлично.
«Да куда уж лучше, — подумала Надежда. — Кожа идеальная, ни морщинки. Волосы блестят, пахнет дорогими духами. Рядом с ней я — серая мышка».
— Я тоже была замужем. Целых три месяца. Хватило на всю жизнь, — усмехнулась Вика.
Они снова замолчали. Надежда клеила ресничку за ресничкой, старательно и аккуратно.
— А сейчас я свободна и влюблена. Вот увидела бы его… Не мужчина — мечта. Деньги не считает, квартиру купил. Вот и стараюсь соответствовать. Надоест — хоть с жильём останусь, — призналась Вика. — Он женат, да. И дети есть. Двое. Сразу сказал, что бросать семью не станет. Боюсь снова остаться одной… — Вика заёрзала. — А у тебя муж красивый?
— Не знаю. Обычный, — ответила Надежда.
В этот момент зазвонил телефон.
— Надь, подай, позади тебя на столе, — шевеля губами, попросила Вика.
Надежда взяла телефон и увидела на экране фото симпатичного мужчины.
— Да, дорогой, уже готовлюсь… Соскучилась… — Вика слушала, и лицо её темнело, взгляд тух.
— Как «не можешь»?.. Ладно, не буду. Но в выходные приедешь? Обещаешь? — спросила она жалобно. И будто погасла.
Надежда ждала, когда та закончит, чтобы продолжить работу.
— Всё зря. Не приедет. Скоро закончишь? — раздражённо спросила Вика.
После звонка ей стало плевать и на ресницы, и на Надежду. Незачем краситься, если«Ну и ладно, — подумала Надежда, собирая инструменты, — зато у меня есть свой Рома, Васька и наше маленькое, но настоящее счастье».
