Мне уже шестьдесят девять лет. Живу в старенькой двушке на окраине Нижнего Новгорода. Уже не помню, когда последний раз просыпалась без этой тяжести в груди. Но дело не в одиночестве — мой сын спит за стенкой. Только вот ночами я дрожу от страха, что он снова ввалится пьяный, начнёт орать, требовать деньги, винить меня во всех своих бедах. И знаете что? Он прав. Потому что все эти беды — и моих рук дело.

Моему Сергею Михайловичу сорок пять. Был дважды в законном браке и дважды просто сожительствовал. И всех четырёх я от себя оттолкнула. Материнское сердце — оно ведь «лучше знает», да? Я свято верила, что уберегаю его от ошибок, от неподходящих жён, от горя. А на деле уберегала не сына, а собственную спесь.

Первая его жена — Катерина, простая деревенская девчонка. Поженились ещё студентами, на эмоциях, по любви. А я сразу решила: не ровня она моему сыну. Грубовата, неотёсана. Не пустила их в дом, так и ютились в общаге. Зато я лезла с советами, подпускала ядовитые шпильки. В итоге — развод. Он вернулся ко мне — сломленный, опустошённый. А я торжествовала.

Прошли годы. Появилась Надежда — тихая, благочестивая, в церковь ходила, о венчании мечтала. И что я? Опять не смогла промолчать. Шутки, насмешки, уколы. Казалось, она затягивает сына в какую-то секту, в свой придуманный мирок. И этот союз я разрушила.

Потом была Ольга — сирота. Сын тогда на втором высшем учился, дела шли в гору. А она — без роду, без племени. Я уверена была: «примазалась» к нему ради выгоды. Вмешалась. И снова всё испортила.

Когда поняла, что «идеала» не дождусь, сама нашла ему невесту — из хорошей семьи, с деньгами, с образованием. Даже свадьбу начали готовить. А через месяц сын вломился домой среди бела дня, швырнул ключи на стол и сказал: «Хватит. Жить по твоей указке больше не буду.»

С той поры он и катится вниз. Сначала枣просто сидел дома. Потом начал пить. Теперь пьёт ежедневно — один или два.
с такими же неудачниками. Тащит мою пенсию, подрабатывает где придётся, но всё пропивает. В квартире — вечный смрад, бардак. И соседи уже шепчутся за спиной.

Гляжу в зеркало и думаю: где же я свернула не туда? Почему, одна подняв сына, дала ему не опору, а злобу? Почему моя любовь его сгубила?

А его бывшие? У всех жизнь наладилась. Катерина замужем, дети, дом в пригороде. Надежда поёт в церковном хоре, растит сына с любящим мужем. Ольга вот-вот замуж, живёт в Ростове, на фотках — сияет, как масленица (сестра тайком показывала).

А я… Я боюсь скрипа двери. Боюсь, когда он кричит. Даже ночью лежу, не шелохнусь — вдруг разбужу. Старая, больная, одинокая. Всё отдала сыну — а лишила его всего.

Если б можно было вернуть время… Я бы не лезла. Не давила. Просто обняла б и сказала: «Счастлив будь, сынок, как сам решишь. Я — с тобой.» Но время не повернуть. Теперь лишь молюсь, чтобы Бог дал силы дожить свой век.

Пусть мой грех другим наукой станет. Не ломайте детям крылья. Не стройте им судьбу. Просто любите — и отпустите. Только тогда они в небо взлетят.