**Дневник.**

— Ладно, пусть поживут у тебя три месяца. Ты ведь всегда говорил, что хочешь быть настоящим отцом? — спокойно произнесла Ольга, глядя бывшему мужу прямо в глаза.

Михаил сначала решил, что она шутит. Но когда на его счет пришёл перевод алиментов — всё стало ясно. Ольга не играла. Дети действительно переезжали к нему на всё лето. Не на пару дней. Не на неделю. На целых три месяца. Без скидок и поблажек.

Когда Алина — их дочь — рассказывала эту историю, в её голосе не было злости, только усталость и горечь:

— После развода мы с братом остались с мамой. Отец считал, что его обязанности ограничиваются алиментами. Он повторял: «Я плачу», и на этом его участие заканчивалось. Но когда мама разругалась с отчимом, мы временно перебрались к отцу. Вот тогда он и осознал, что значит детская жизнь. Сколько это бессонных ночей, нервов, денег, отменённых встреч и сломанных планов…

До этого момента Михаил, как и многие мужчины после развода, был уверен: бывшая жена просто «жирует» на его деньги. Он свято верил, что алименты уходят не на еду, одежду или лекарства, а на её шопинг и салоны. Он даже оформил минимальную зарплату, чтобы платить меньше.

А тем временем Ольга одна тянула двоих детей. Болели часто — приходилось сидеть дома. Работу урезала, брала подёнку, отказывалась от карьеры. Порой на еду не хватало, но Михаилу она не жаловалась. Он же, наоборот, строил бизнес. Встречи, командировки, новые связи и роман — всё шло как по маслу. И даже хвастался друзям:

— Я детям всё даю! Даже на выходные беру! — говорил он с гордостью.

И тогда Ольга предложила:

— Возьми их летом. На три месяца. Мне подработка нужна — собрать их в школу, купить форму, учебники.

Он согласился, не вникая. И уже через неделю пожалел. Младший — Артём — капризничал без конца. Дочь требовала внимания. Бесконечные «папа, можно», «папа, я это не буду», «папа, помоги, найди, отвези». Телефон разрывался: то садик звонит, то кружок, то в поликлинику записаться. Деловые звонки пришлось переносить. Выгодный контракт сорвался. Поездку отменил. А новая пассия, узнав, что лето придётся провести с детьми, просто испарилась.

— Я не собираюсь тратить отпуск на песочницы, — бросила она. — Хочешь нянчиться — нянчься один.

Он остался с ними. По-настоящему. Один. Без няни, без бабушек, без малейшего понятия, как это работает. Артём сломал руку во дворе — сутки в травме. Алина слегла с температурой — ночью метался по аптекам. Квартиру убирал с утра до ночи, готовил по ютубу, стирал ежедневно.

Когда лето кончилось и Ольга приехала за детьми, он впервые не стал кричать, что она «вечно ноет». Просто выдохнул:

— Я понял. Прости, что не верил.

С тех пор он больше не спрашивал, куда уходят деньги, почему не хватает на секции или новые ботинки. Сам начал помогать: покупал форму, оплачивал кружки, привозил фрукты, забирал детей не по графику, а когда было нужно. Перестал быть «папой на выходные», стал отцом.

Ольга никогда не напоминала ему об этом лете. Не упрекала. Ей это было не нужно. Она знала — урок усвоен. Не словами. Не ссорами. А самой жизнью.

А теперь скажите — разве можно прожить на алименты в 15 тысяч? Легко ли матери, у которой каждый день — битва, каждый вечер — усталость, а выходные — без выходных?

И что ответить тем, кто считает, что отцовство — это просто «перевести деньги и забыть»?