**Дневниковая запись: Горькая встреча**
Сидел я вчера в «Самоваре» у окна, курил, ждал. Пальцы по стучали, нервы на пределе. Впервые за три года сын мой, Дмитрий, познакомил нас с родителями своей Лизы. Дело серьёзное — девушка в положении.
Дня три назад Лиза, моя кровиночка, как гром среди ясного неба: «Пап, я беременна». Сердце ёкнуло, но виду не подал. «Значит, свадьба, — буркнул я. — Дима что?» Дмитрий, смущаясь, мол, конечно, женится, он же не сволочь.
«Не сволочь? — огрызнулся я. — А институт кто бросать будет? В двадцать лет ребёнка заводить — это по-твоему нормально?»
Лиза только глаза опустила: «Мы и так собирались, просто раньше немного…»
«Немного?! — чуть со стула не подпрыгнул. — Ладно, Димка, зови своих. Пусть приходят. Где? Да хоть тут, в „Самоваре“».
Пришли они, родители Дмитрия, как по писаному: он — брюхо в пиджаке, она — вся в золоте, губы, как у надувной куклы. Села напротив, взглядом меня мерит, будто на базаре.
«Ну что, обсуждаем свадьбу, — начал я, сдерживаясь. — Раз уж так вышло…»
«Если б вашу Лизу воспитывали как следует, ничего бы не „вышло“, — фыркнула она, бровь ворочая.
Кровь в висках застучала. «А вашему-то Дмитрию двадцать три! Чё, не знал, чем это кончится?»
Она глаза закатила, мужу взгляд кинула. Тот крякнул: «Теперь не до перепалок. Решать надо».
«Какое ещё „решать“?! — я уже кулаком по столу. — Жениться, рожать, жить как люди!»
«Жениться? — засмеялась она ядовито. — Вам лишь бы сбагрить свою дочь!»
«Да как ты смеешь! — голос мой дрогнул. — Моя Лиза…»
Переглянулись они, усмехнулись. Отец, Сергей Петрович, кряхнул: «Ладно, Дима не против. Мы тоже…»
«Я не просто так вас позвал, — перебил я. — Свадьбу в одиночку не потянуть. Помогать надо».
Она лицо скривила, будто лимон съела: «Денег у нас нет. Распишутся — и ладно».
«Хочу, чтобы у дочери настоящая свадьба была!» — зарычал я.
«А мы что, мешком денег разбрасываться должны? — она губы надула. — Тогда сами и платите».
«На ботокс хватает, а на сына — нет?» — не сдержался.
«Мои деньги — мои правила! — взвизгнула она. — Не нравится — пеняйте на себя».
Встал я, толкнул стул. «Вот и родственнички! Жадность-то аж воняет!»
Сергей Петрович аж побагровел: «Извиняйтесь!»
«За что? За правду?»
«Серёжа, пошли! — она уже хватала сумочку. — Пусть лучше алименты платит, чем в эту семью влипать!»
Ушли, носы задрали. Я допил холодный чай, бросил деньги на стол и побрёл домой. Всё внутри кипело.
Лиза дома сидела, глаза красные. Оказалось, родителей Дмитрия она и не знала толком. «Всё понятно, — вздохнул я. — Не пара ты им. Мать — ботоксная кукла, отец — чванливый мешок».
«Но Дима же другой…» — всхлипнула она.
«Посмотрим», — пробормотал я, сам не веря.
Вечером Дмитрий позвонил. Говорил долго, но суть одна: «Ещё рано». Три года отношений — коту под хвост. Родители своё сделали.
Теперь Лиза с ребёнком на руках, алименты через суд. Внука на руках качаю, думаю: «Справимся». Но сердце ноет — мечты о хорошей свадьбе рассыпались, как карточный домик. Вывод? Чужие люди — они и есть чужие. Доверяй, но проверяй.
