**13 апреля**
Сегодня узнал, что отчим мне не родной. Как-то сразу возненавидел его. Мне даже показалось, что я вспомнил, как мы с мамой жили вдвоём, пока этот чужой не появился в доме. А я его ещё «папой» называл. Какой он папа? Самозванец. И врун. И мама врунья, раз правду скрывала. Не просто правду — самую главную.
— Родик, ну пойми… Хотели рассказать, но случай не выдавался…
Отчим присел на корточки передо мной. Мама села на кровать, молча кивала.
— Вы врали, — бубнил я, глядя в пол.
— Не врали… ну, то есть врали… Но тебе двух лет не было, когда мы с мамой поженились. Ты сам меня «папой» звал, я тебя усыновил — чтобы всё честно. Хотели сказать, когда подрастёшь, да всё как-то не складывалось…
— Не складывалось? А врать — складывалось? Вот ты же сам говорил, что врать нельзя! А сам врёшь!
Горло сдавило. Рыдать нельзя.
— Всё понял. Вы хотели как лучше. И бабка хотела как лучше — вот с соседкой болтала, а не со мной… А я подслушал. Уходите. Спать хочу.
— Родик, мы тебя любим. Я тебя люблю. Слышишь?
Отчим руку протянул, но тронуть не решился. Мама гладила меня по плечу, в глаза заглядывала.
— Понял. Я вас тоже… Можно я спать?
Они вышли, дверь прикрыли. А я ткнулся лицом в подушку и ревел без звука.
Утром долго разглядывал себя в зеркале.
«Ну да… точно не похож…» — повертел головой, скосил глаза. «И нос другой…»
Соседка бабки права была — «не в вашу породу пошёл». Так и спросила, когда чай на кухне пили. Бабка проболталась… А я подслушал.
Будто ведро ледяной воды вылили на голову. И краски все смыло. Стыдно стало, что подслушал. Не смог на бабку взглянуть. (Бабку? Выходит, и она теперь не бабка. Никто.)
Позвонил маме, чтобы забрала пораньше. Она приехала, взглянула — и всё поняла.
Дома был этот дурацкий разговор…
Решил — больше не вспоминать. Не знал, как отчима теперь называть, и решил — никак. К бабке ездить перестал — только по праздникам с родителями.
Так и жили. Молча.
Я рос, больше времени проводил с друзьями и в спортзале. Из школы — сразу в комнату, музыка или комп.
Отчим был приветлив, шутил, как всегда, но не лез. Я ему даже благодарен был.
Однажды, когда его не было дома, взял ноутбук, подошёл к маме на кухню:
— Мам, покажи его. Можешь?
— Могу.
Она руки вытерла, ноут к себе пододвинула, за пару кликов открыла страницу в соцсети.
— Вот, смотри.
— Стоп… Ты так быстро его нашла?
— Ну да. Соцсети ж…
— Значит, и тебя так найти можно?… И меня?…
— А я и не прячусь. И тебя не прятала, Родя.
— Мам, а если бы он позвонил — сказала бы мне?
— Сказала бы. Честно. Я не вру.
— Верю, мам. Спасибо.
Ушёл в комнату, закрыл дверь, взглянул на экран.
На аватарке улыбался светловолосый мужик в очках.
Вот откуда я белобрысый… Мама — брюнетка, отчим — тоже.
Глянул в своё отражение в окне. Кликнул на фото — мужик с машиной. Потом — с рыбой в лодке. Потом — с какой-то тёткой. И наконец — с весёлым белобрысым пацаном на плечах.
«Это что, брат мой?…»
Посмотрел на пацана — ничего не почувствовал. Пролистал дальше — мужик везде счастливый.
«Разве так можно?..» — не додумал и закрыл ноут.
В животе — тяжесть и пустота. Сидел на кровати, глаза закрыл. Мыслей не было.
Потом услышал, как отчим пришёл. Дверь приоткрылась — полоска света из коридора.
— Родик, стейки принёс… Сейчас жарить будем. Ужинать будешь?
— Да не голодный… Спасибо, па…
Дверь открылась шире, он голову просунул:
— Ты нормально? Не заболел?
— Да нет, пап… Просто не хочу. А завтра на великах в парк? Как раньше?
— Конечно, сынок! — распахнул дверь, зашёл. — Сейчас из гаража притащу, шины подкачаю… Завтра поедем! Передумаешь — приходи, стейки с лучком… на запах!
— Ладно, пап… Спасибо.
Он кивнул, закрыл дверь. Я сидел, слушал, как за стеной его бас гудит — очередную байку маме рассказывает. Мама засмеялась… Представил, как голову запрокинула, волосы рассыпались, морщинки у глаз.
— Да брось! Опять врёшь!
— Да почти правда!
Соскучился по этим разговорам за ужином. Вообще соскучился…
С тех пор снова стали кататься по выходным, к бабке на пироги ездить. Она их тоннами пекла, следила, чтобы я всё попробовал: «Мальчик растёт, силы нужны!»
Жизнь наладилась.
Через пару дней после моего восемнадцатилетия мама зашла в комнату, дверь закрыла:
— Родя, обещала сказать — говорю. Он звонил.
— Чего хотел?
— Спросил, как ты.
— Я в порядке.
— Так и сказала. Ещё спрашивал, знаешь ли ты… Я ответила — знаешь.
— Понял. Отцу говорила? Если нет, то не надо… Незачем. Это наше с тобой.
— Нет, не сказала.
— Всё нормально, мам? — обнял её.
А через пару дней увидел во дворе чужую машину. За рулём — тот самый с фото.
Только не улыбался. Вглядывался в прохожих.
Я прошёл мимо, но обернулся:
— Вам помочь? Кого-то ждёте?
— Я? Да… Родион… ты Родион?
— Да, я.
— Ты… знаешь, кто я?
— Нет. Но догадываюсь.
— Я твой отец.
— Мой отец дома, — сказал я и пошёл.
**P.S.** Выдумано, но пережито. Имена изменены, но суть — та самая.
