Ольга долго уговаривала мужа Степана съездить к её прабабушке — Полине Семёновне. Старушка доживала век в деревне под Воронежем, ей перевалило за девяносто, и каждый визит мог стать прощальным. Но Степан лишь отмахивался.
— Оля, хватит. Эти старческие россказни — не для меня, — бурчал он, закатывая глаза.
— Прошу тебя! Она обещала раскрыть семейную тайну — те самые слова, что спасают браки! Но только если мы приедем вместе. Понимаешь? Вдвоём!
— Ты и правда веришь в эту чушь? Какие ещё волшебные слова? Мы же не дети.
— Верю! Потому что с прадедом они прожили семьдесят лет. И только благодаря этим словам! Я тоже хочу с тобой до седин…
Помолчав, Степан скривился, но сдался:
— Ладно. Только быстро. Час — и домой.
Полина Семёновна встретила их, лёжа на выбеленной простынями кровати. Рядом суетилась её дочь — тётя Галина, сама уже седая старушка. Прабабушка слабо улыбнулась и хрипло выдохнула:
— Всё-таки приехали…
Ольга кинулась к ней, а Степан сухо кивнул:
— Доброго здоровья.
Он уселся у печи, готовый к пустой болтовне. А Ольга, присев на край кровати, тут же начала:
— Бабуля, ты так хорошо выглядишь! Мы с Степой давно собирались. Помнишь, ты обещала рассказать про те самые слова?
Старуха нахмурила седые брови:
— Какие слова?
— Ну те! Ты же сказала: «Приезжайте вместе — открою». Чтобы жили долго и в счастье… Сама так говорила!
Прабабушка на миг задумалась, потом повернулась к Степану:
— А тебе-то зачем? Правда хочешь знать?
Степан пожал плечами:
— Да я в сказки не верю. Родители всегда твердили — люби, и всё само сложится.
— Ошибаешься, родной, — тихо сказала старуха. — Дело не в сказках. Эти слова — как стена. Не волшебные, простые. Но если вовремя их сказать — всю жизнь удержат. Нам с Федотом их батюшка в старой сельской церкви открыл. Тогда и храмов-то не было, венчались в глуши. И сказал он нам:
«Как дойдёшь до края — помни: до развода один шаг».
Степан сморщил лоб:
— Один шаг?..
— Так. Ибо разрушить — проще простого. Одно слово, один взгляд — и пропасть. Мы с Федотом, как заспорим — оба эту фразу шептали. И тут же оседала злость. Боялись ступить тот шаг. Боялись потеряться.
— А любовь? — неуверенно пробормотал Степан.
— Любовь — не щит. Она живёт, пока её греют. Пока двое плечом к плечу. Пока ты не только о себе. Лишь тогда спасёт.
Обратно ехали молча. Каждый — в своих думах. У крыльца Степан вдруг крепко обнял Ольгу и прошептал:
— Всё-таки права твоя бабка. Один шаг — и нет ничего.
— Теперь понял? — дрогнувшим голосом спросила Ольга.
— Понял. Вспомнил, как родители разошлись. Отец шагнул. Мать — тоже. И рухнуло всё.
Он стиснул её туг— Так давай не будем делать этот шаг, — прошептала Ольга, и он, целуя её в макушку, лишь крепче прижал её к себе.
