**Дневник Ирины**

У папы счастливая жизнь с другой, а у мамы депрессия. Разве он виноват?

Отец пришел с работы, поужинал, посмеялся над шутками Задорнова по телевизору, а затем, буднично и без эмоций, бросил: «Таня, я ухожу». И ушел. К другой.

Таких историй немало.

Мамина спина острые лопатки, тонкая, как у девочки, шея. И папина новая сверкающая «Волга». Эти два образа въелись в память Иры навсегда.

Мамина спина на диване в зале была главным признаком депрессии. Но Ира поняла это позже.

Тогда, в лихие девяностые, в их городке никто не знал о депрессии. Даже врачи в поликлинике лишь разводили руками и советовали «взять себя в руки» у вас же дочь, как не стыдно?

Но это была она. Большая черная туча, медведица-одиночка, что давит на грудь, отнимает сон, аппетит, силу. Мама едва могла говорить, а если получалось слова выходили пустые, безжизненные.

Без бабушки они бы не справились.

Веселая, живая мама превратилась в эту худую спину за один вечер. В тот самый, когда отец, посмеявшись с Задорновым, сказал: «Таня, я ухожу».

Ире тогда было семь. Она запомнила, как неестественно громко смеялся телевизор, а мама лежала, уткнувшись в стену. Разве так бывает?

С тех пор Ира разговаривала не с мамой, а с ее спиной.

Отец вернулся через два года. Тоже майским вечером. Вошел со своим ключом, увидел спящую бывшую жену, подмигнул Ирине: мол, идем на кухню.

В груди у девочки забилась надежда. В его улыбке ей почудились и извинения, и обещание, что все наладится.

«Смотри, Иришка», подвел он ее к окну. Она прижалась носом к стеклу, ожидая чуда.

Во дворе стояла новая «Волга». Отец сиял ярче хромированной решетки.

Нравится?
Очень!
Моя! Купил!

Он напомнил ей того дикаря из мультика первобытного, грубого, думающего только о себе. Так и отец.

Его не волновала мама. Он не знал, что Ира пошла в музыкалку. Не спросил про школу. Не подумал, что у дочери могут быть чувства.

Обида. Страх. Клубок, который Ира засунула поглубже разбираться было некому.

Отец радовался, как ребенок: «Волга! Мечта всей жизни!»

Ира не понимала.

Его радость погасла. Он вышел, притворил дверь, сел в машину.

Девочка загадала: если оглянется простит.

Он не оглянулся.

Ирина выросла. Стала психиатром. Бабушка не увидела, как она приехала во двор на новой машине. Хотя наверное, видела. Смотрит с небес, улыбается.

Но сначала была больница для мамы. Лечение. Возвращение к жизни.

А отца Ира так и не простила.

Потому что он не оглянулся. Ни тогда, ни после.