Куда ты собрался? спросил Максим, не отрываясь от ноутбука.
В магазин, нужна новая туника, вчера увидел красивую с вышивкой.
А ты ведь уже весь гардероб переполнила. На что же тратить?
Василиса замерла в дверях. Тон мужа был холодный, но без злости, будто я опять чтото напортачила.
На карте немного осталось, те деньги, что ты в прошлый день рождения перевёл, прошептала она.
Туника, да? Лучше бы на продукты или на секцию Лёши.
Она молчала, как обычно, а в груди росла тяжесть, будто шла по стеклянному тоннелю. Всё вокруг светилось: клумбы в цвету, витрины с летящими платьями, детский смех, но всё это было как бы мимо неё.
Мы с Максимом познакомились восемь лет назад. Он молоденький стоматолог, мечтал открыть свою клинику. Я недотёпа в дизайне интерьеров, подрабатывала фрилансом. У него был план: семья, дети, стабильность. Он ухаживал, дарил дорогие подарки, обещал защищать.
Тебе больше не работать, говорил он. Я всё обеспечу.
Сначала казалось заботой, потом правилами, потом стенами. Сейчас у неё был сын, муж, квартира в центре, но без телефона без слежки, только карта с «лимитом». Друзей почти не осталось: «Зачем тебе эти пустяки, Василиса? Трать время на себя». А главное у неё исчез голос, она уже не знала, чего хочет, потому что Максим всегда знал лучше.
Однажды она зашлась в небольшую галерею рядом с парком, хотела просто выпить кофе. Тусклый свет, запах краски, на стенах мягкие акварели.
Нравятся? спросил за спиной голос.
Она обернулась.
Прости Вы это ваши работы?
Перед ней стоял парень в джинсах, с краской на пальцах, лёгкой бородкой, глаза синие, как в его картинах.
Василиса? прищурился он. Ты Чистякова?
Лёша? она дрогнула.
Это был Алексей Лешин, её бывший художник. Они почти два года были вместе, мечтали о выставках, поездках в СанктПетербург, ночевали на полу с лапшой и разговорами до утра. Расстались, когда она ушла к Максиму, выбрав «надёжность».
Сели за стол, Алексей принёс обычный кофе без пены, но тёплый.
Ты совсем не изменилась, сказал он.
Я изменилась, выдохнула Василиса. Слишком сильно.
Разговор лился, будто прошли лишь недели. Она смеялась, сначала неловко, потом свободно. Алексей рассказал о своей мастерской, поездке в Казахстан, выставке в Самаре.
А ты? Как ты? спросил он.
Она хотела сказать «я счастлива», но слова застряли.
Всё нормально. Сын, муж, живём в центре. Всё по учебнику.
Рисуешь?
Нет.
Почему?
Времени нет, и смысла тоже.
Она отвернулась.
В квартире Максим был как обычно.
Где была? Почему не отвечала? спросил он.
Телефон разрядился, соврала она.
Он стал подозрительно интересоваться: «Если бы с Лёшей чтото случилось?», «Ты с кемто встречалась?», «Кого?», «Друга?».
Василиса сжала зубы и коротко ответила: «Да, художника, просто поговорили».
Через час он заблокировал её карту. На следующее утро исчез ноутбук.
Я решил, тебе не надо сидеть в интернете, займись домом, сказал он.
Вечером она вытащила старую коробку с карандашами, начала рисовать лицо. Неудачно, стерла, попыталась снова. Рука дрожала, но в груди впервые за годы появился прилив воздуха.
С Алексей они начали переписываться, иногда встречаться в той же галерее. Он приносил листы, она снова рисовала, неуверенно, но от сердца.
Ты как будто возвращаешься, сказал он однажды. Тебе надо уйти.
Не так просто. У меня ребёнок, нет денег, нет друзей.
Я помогу. Ты не одна.
Максим почувствовал, что теряет контроль.
Слышал, ты опять встречаешься с тем художником? в его голосе прозвучала злоба.
Это моё дело, спокойно ответила она.
Моё? Ты живёшь в моём доме, на моих деньгах.
Я не твоя вещь.
Тогда вали сейчас, без сына, без вещей.
Она тихо пошла в спальню, открыла сообщение от Алексея: «Если решишь уйти просто скажи».
Ночью, пока Максим спал, она собрала документы, альбомы, футболку, подаренную Алексеем, и ушла.
У Алексея в квартире мало мебели, но много света. Он укутал её пледом, подал горячий чай, ничего не спрашивая.
Утром отвезу к юристу и в банк, всё оформим, сказал он.
Спасибо, прошептала она. Я думала, что сломана, а просто спала слишком долго.
Два месяца спустя она сняла квартиру, нашла работу в художественной студии, пока помощницей, но её проекты уже замечали. Алексей не торопил, просто был рядом.
Максим посылал угрозы, умолял, потом снова угрожал, но было уже поздно.
Василиса написала заявление в полицию, суд вынес частичную опеку над сыном, пока дело решается. Она не сдавалась.
В галерее прошла выставка новичков, один акварельный портрет женщина в клетке, держится за решётки, за ней свет. Картина называлась «Бархатная клетка».
Подойдя, женщина с короткой стрижкой спросила:
Это ты?
Да.
Сильная, яркая, настоящая.
Василиса улыбнулась. У неё появился голос.
Судебное заседание отложили, уже второй раз.
Максим подал ходатайство, объяснила адвокат Оли, сорокалетняя женщина с короткой блондинистой стрижкой. Говорит, что у ребёнка «нестабильная мать» и «подозрительный сожитель».
Алексей? рассмеялась Василиса. Он даже кошку не обидит.
В суде важны
