Теперь ты просто ненужный груз! жених бросил её в инвалидной коляске, но через год пригнулся к её ногам.
Марина, я не могу. Пойми, я не могу связать свою жизнь с инвалидом.
Эти слова Артём произнёс тихо, почти шёпотом, глядя не на неё, а на ненависное чужое кресло, стоявшее у больничной койки. Он смотрел на него, как на чудовище, которое поглотило их будущее.
Марина смотрела на него, а белые стены палаты расплывались от горячих, незваных слёз. В ушах ещё гудел гул той страшной аварии, но он был ничто по сравнению с оглушающей тишиной, повисшей между ними сейчас.
Всего месяц назад они выбирали обручальные кольца. Месяц назад, смеясь, спорили, какого цвета будут обои в детской. Артём носил её на руках в их съёмной квартирке и клялся, что так будет всю жизнь.
А потом была та злополучная дорога. Чужой автомобиль, вылетевший на встречную полосу, как пуля. Оглушительный удар. Тьма, пахнущая бензином и кровью.
И вот приговор. Не врачами в белых халатах, а найдорогой душой, чьи глаза теперь были холоднее льда.
Артём, но как же? Мы же мы же любим друг друга прошептала она. Её голос был слабым, едва слышным, как и всё её обессиленное тело. Внутри всё сжималось от животного ужаса. Она вцепилась в его взгляд, пытаясь найти хоть искру былой нежности.
Любили, холодно, словно скальпелем, отрезал он. Я любил здоровую, активную женщину. Такую, с которой можно в горы ходить, а не ту, которую всю жизнь по врачам возить придётся.
Марина, у меня большие планы. Карьера. Успех. А ты ты больше в них не вписываешься Прости, но лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
В его глазах не было ни капли сожаления. Только холодная, расчётливая досада и отвратительный страх. Страх за своё теперь «испорченное» будущее.
Она ещё пыталась держаться за него, как утопающий за соломинку. Последняя отчаянная попытка достучаться до того Артёма, которого знала.
Я встану! Обязательно снова смогу ходить! Врачи говорят, шанс есть! Мне просто нужна твоя поддержка, Тёма пожалуйста
Её мольба стала последней каплей. Его лицо исказилось. Терпение, которое он, видимо, изображал, лопнуло, как натянутая струна. Внутри Артёма всё клокотало от глухого раздражения, и оно вырвалось наружу ядовитым потоком слов. Он почти кричал, срываясь на визг:
Марина, какое ещё выздоровление?! Ты слышала, что врачи сказали?! Шансов нет их вообще нет! Сколько денег уже потратили никаких сдвигов и не будет! Марин, я устал ждать чуда не случится! Я просто устал от такой жизни Я больше не могу!
Он тяжело дышал, выплеснув свою уродливую правду. Марина молчала, раздавленная этим потоком эгоизма. Слёзы текли по щекам, но она с трудом собрала остатки сил и прошептала с последним отчаянным вздохом веры:
Мне не нужно чудо. Мне нужна только твоя поддержка. Просто будь рядом С тобой я справлюсь. Прошу
Эти слова, полные веры в него, окончательно взбесили Артёма. Её слабость и зависимость вызывали в нём лишь омерзение. Он решил не просто уйти, а раздавить её так, чтобы она больше никогда не посмела к нему соваться.
Поддержка? он криво усмехнулся, и эта улыбка была страшнее любого крика. Он окинул её презрительным взглядом с головы до ног.
Какая ещё поддержка, Марина? Чтобы я всю жизнь возил тебя по врачам и менял тебе подкладные судна? Ты теперь просто ненужный груз. Понимаешь? Груз. Который я не собираюсь тащить всю свою жизнь.
«Ненужный груз».
Эта фраза ударила сильнее, чем металл смятой машины в тот страшный день. Она вонзилась прямо в сердце, разрывая его на куски. Перехватило дыхание. Мир сузился до его жестокого рта и этих чудовищных слов.
Он молча положил на больничный столик ключи от их общей квартиры. Они звякнули сухим, окончательным звуком. Звуком конца.
Я съехал. Вещи свои забрал. Не ищи меня. Прощай.
Он развернулся и вышел, не оглянувшись. Его уверенные, твёрдые шаги глухо отдавались в пустом больничном коридоре и в её опустошённой, растоптанной душе. Марина смотрела на дверь, за которой он исчез, и беззвучно выла, как подстреленный зверь.
Первые недели Марина словно в трясине тонула в отчаянии. Она не хотела жить. Не хотела видеть белый потолок палаты, сочувствующие взгляды медсестёр и мать, украдкой вытиравшую слёзы в коридоре. Она даже не могла смотреть на ненавистное кресло, ставшее её личной тюрьмой.
Но когда казалось, что дышать уже не осталось сил, на самом дне внутренней бездны её боль и унижение начали превращаться в нечто иное. В холодную, натянутую, как струна, ярость.
Однажды, когда санитарка неосторожно оставила на тумбочке глянцевый журнал, Марина наткнулась на фото Артём. Он улыбался на светском приёме, рядом с дочерью высокопоставленного чиновника. Беззаботный, успешный, свободный. Что-то резко перевернулось внутри неё. Глаза перестали плакать в них зажёгся огонь решимости.
«Я не груз!» Она докажет это ему. Докажет миру. Прежде всего себе.
Первым шагом после выписки стало то, что она продала обручальное кольцо с бриллиантом то самое, которое он даже не забрал. Полученные деньги она потратила на мощный компьютер лучший, какой смогла найти.
До аварии Марина была талантливым IT-аналитиком, пусть и наёмным специалистом. Мечтала о собственном стартапе. Теперь у неё не было ничего кроме бесконечного времени, острого ума и пожирающей изнутри злости, ставшей её топливом.
Она работала по 18 часов в сутки. Еду и сон игнорировала, пока мать насильно не кормила её супом. Мир сузился до монитора, строчек кода и биржевых графиков.
В итоге она создала то, что никому не удавалось: программу-аналитик для финансового рынка, предсказывающую риски с почти мистической точностью.
Чтобы скрыть свою физическую уязвимость, она придума
